– Наложишь повязку? Или будешь любоваться? – в глазах Горана опять плясали чертенята.

Цвет лица ровный, дыхание спокойное. Минуту назад он умирал у меня на руках, а сейчас уже подкалывает.

– Быстро тебе полегчало.

– Говорю же, я живучий.

– А если бы этот кусок кости тебе в сердце попал? Что было бы?

– Даже не представляешь. – Он с улыбкой покачал головой. – Саяна, меня многие пытались убить, но только тебе почти удалось.

– Очень смешно.

– Даже не представляешь, насколько. Такие у тебя гены.

– В каком смысле?

– В прямом. Опасное ты создание!

– Может, тебя еще раз стукнуть?

– Прости, у меня дурное чувство юмора.

– Как и ты сам.

– Согласен.

– Антибиотиков курс пропей хотя бы недельку, хорошо? – я быстро наложила новую повязку и сняла перчатки.

Ладони вспотели и начали чесаться. Ранки щипало от пота.

– Теперь моя очередь тебя лечить. – Мужчина осторожно взял мои руки в свои. – Раз уж мы играем в докторов сегодня.

– Я бы лучше в вопрос-ответ поиграла.

– В эту игру мне не выиграть. Но когда у меня будут ответы, ты первая их узнаешь. – Он вгляделся в мои ладони, как хиромант. – Говорят, если изменить линии, изменится и судьба.

– Тебе ручку не позолотить?

Горан расхохотался, запрокинув голову.

– Откуда ты такая взялась?

– Из тех же ворот, что и весь народ. – Пробормотала я. – Ответь хотя бы на один вопрос.

– Хорошо. – Он ощутимо напрягся.

– Зачем тебе комната с решеткой на окне, полная женской одежды, косметики и прочей ерунды? Ты же не маньяк, закопавший труп жены в саду?

В этот раз Горан смеялся так долго, что я уже начала опасаться, что швы разойдутся.

– Саяна, – вытерев выступившие от хохота слезы, он посмотрел мне в глаза. – Это вообще не мой дом. Я его только что купил. Все, что внутри, закупали мои люди. Твои вкусы они не угадали, очевидно. Извини, у них было мало информации и времени.

– Ясно. – Я смотрела, как он колдует над моими руками в точности, как в ту ночь, когда забрали Глеба, и чувствовала, как ноет сердце, словно у меня в груди такая же «заноза», как была у Горана.

И только в его власти ее вытащить и исцелить мою боль.

Глеб

Я хотел быть сильным, но вновь услышав шаги по коридору, сжался в комок. Скоро пытка продолжится. На теле уже не осталось живого места. Даже дышать мучительно больно. Вряд ли в наличии не сломанные ребра. Да и от меня самого уже ничего не осталось. Господь, дай сил! Лучше умереть, чем молить о пощаде эту бессмертную дрянь!

Я стиснул зубы, стараясь не дрожать из-за звука открываемого замка. Свет. Заставил себя открыть глаза и увидел потрепанные стоптанные ботинки. Новенький? Обувь тех, кто приходил меня избивать, навсегда отпечаталась в памяти – сложно забыть то, чем тебе выбивают зубы.

– Поднимайся, сынок, – мужской голос был добрым. Сильные руки подхватили меня под локти. Я застонал от ошпарившей тело боли. – Прости, придется потерпеть. Обхвати за шею. Надо торопиться.

Мы вышли в коридор. На полу лежали те мужики, что избивали меня. Издалека доносился шум драки. Но сейчас было не время выяснять, кто меня спасает и почему. Главное, появился шанс. Не глядя по сторонам, я сосредоточился на том, чтобы передвигать ноги как можно быстрее.

– Дошли! – мой спаситель забрался в вертолет, что стоял в саду и протянул руку. Когда задница опустилась на сидение, я едва не разрыдался. – Уходим, ребята, быстрее! – парни в камуфляже запрыгнули в вертушку, и она взвилась в воздух.

– Кто вы? – пришлось сильно постараться, чтобы голос не дрожал. – Охотники?

– Нет. – Мужчина в вышитой безрукавке, больше похожий на продавца с турецкого рынка, улыбнулся. – Наблюдатели. Меня зовут Музафер.