– Копье! – рыкнул я ближайшему синьке.

Сообразительный тролль бросил мне оружие, схватившись за топор. Отличное копье с кремневым наконечником, заговоренное. Вырезанный на древке знак Озерной Улитки поблескивает. Ну пора убивать одержимого и экспериментировать с энергетическим поглощением.

Прыжок к пухлому тулову, впитывание окружающих миазмов, удар каменным наконечником в сердце. Головешка в последний момент пасть открыла от удивления. Протоплазменные черви-щупальца уронили ее, рассыпавшись белым порошком.

Лоа вырвался из уничтоженного носителя и попал в расставленную мной ловушку. Его затягивало в прикоснувшуюся к мертвецу ладонь. Он сопротивлялся, оглашая астрал отчаянными воплями, заглушавшими эманации и ауры духов. Поздно, ты мой. Раньше думать надо было, на кого роток разеваешь.

По руке отвратная айгата перетекала в грудь и район солнечного сплетения. Она ощущалась как дурно пахнущая жижа. Более мерзостной энергии мне запечатывать не доводилось. Не подцепить бы от нее какую-нибудь хворь.

Окончание поимки вызвало сытость и гадкое послевкусие.

Один готов, второй на очереди. Эй, в зеленом тумане, ты копье мое вытащил? Нет? Тогда я иду к тебе. Да не реви ты так в астрале, всех духов распугаешь. Эманации от тебя расходятся, точно от старейшего лоа. Вылечить сердечко пытаешься, вбухивая прорву айгаты в него? Напрасно, энергетический центр живого не лечится вот так просто, а из тебя хреновый кардиолог, уж прости за прямоту. Это не голову на место пришпандорить нитеобразными щупальцами из псевдоматерии.

Мимо пролетел третий моровик, не вписавшийся в стену излишне близко стоящей к частоколу пустой хижины и заваливший ее. Ему деревянные балки по кумполу – что слону дробина, вон встает, но на ногах держится нетвердо, качается, словно пьяный. Анг-Джин, ты чего сотворил с практически безобидным одержимым, а, старый затейник? Шаман с кровожадной физиономией, не сводя глаз с чумоносца, сиганул вниз с обзорной площадки. Его окружала полупрозрачная раковина из айгаты, под ней собралась водяная линза. Оказавшись на земле, старикан выстрелил из линзы тоненькой струей, сжатой гигантским давлением воды. Струя резанула по обломкам тролльего жилища и располовинила моровика от плеча до паха.

Я раньше наивно полагал, водяная техника улиточников в связке с раковиной с ног сбивает и оглушает временно. Модифицировал ее Анг-Джин в убийственную штуковину.

Возвращаюсь к своим баранам, вернее, барану. Облако от него распространялось с повышающейся скоростью, вплотную подбираясь ко мне. Где-то тут топор валяется. Ага, нашел. Тролль его стиснул, очевидно, надеясь умереть с любимым оружием в руках. Не получится – и тебя вылечат, и меня. Рановато тебе в Серые Пределы, нет там ничего, стоящего твоего внимания, уж поверь. Хмуро, сыро и грустно, личности темные ходят, охотятся на беззащитных духов недавно почивших разумных и полуразумных.

С одолженным у синекожего топором я ступил в зеленую мглу, расстилающуюся от второго чумоносца. Тот проворно бежал ко мне на четвереньках. Копье, пробившее грудную клетку, мотается корабельной мачтой в шторм, пасть скалится рядами кривых острых зубов. Э, с таким прикусом тебе прямая дорога к стоматологу, дружок. И ветеринару, ибо людской лекарь лечить тебя откажется, утверждаю со стопроцентной гарантией.

По мере сближения со мной бока одержимого вздувались, и на расстоянии метров пяти из них, прорвав кожу и мышцы, выскочили покрытые шевелящимися короткими отростками щупальца толщиной в руку человека. Они шумно вспороли воздух, меня на прежнем месте не обнаружив. Попасть в использующего второй уровень боевого транса с их-то медлительностью? Ха-ха три раза.