– Не представляю, – сознался я. – В это таинственное место Гвард никого не пускает и отрицает само его существование.

– Я старалась пройти на нижние уровни, туда, где обязан находиться ритуальный зал. Гоблин, – девушка зыркнула на дворецкого, в ответ пренебрежительно фыркнувшего, – туда не пустил. У меня, видите ли, нет разрешения на посещение секретных уровней. Они, наверное, к дому не относятся! Мало того, он осмелился солгать, что в подвале нет никакого ритуального зала. У любого уважающего себя мага он есть.

– Очевидно, ритуальный зал расположен в пещерах под домом и действительно не имеет к нему отношения, – предположил я вслух. – Кьюзак, не будешь ли ты так добр отвести нас в оружейную? – Дворецкий обожает вежливое обращение и воспитанных разумных, о чем Алисия, видимо, не знает.

Стоявший у двери гоблин чинно удалился к лестнице. Под пролетом он отодвинул цветастую циновку и открыл деревянный люк, жестом пригласив следовать за ним в темную утробу подвала.

По мере спуска перед ним зажигались в стенных нишах волшебные лампы, реагирующие на ауру. Хитрость заключалась в наложенных Гвардом чарах. Светильники разгорались сильнее, превращая проход в адскую печь при проникновении чужака.

На каменных ступенях едва заметно светились вырезанные руны, представляющие собой магическую ловушку, завязанную на систему безопасности дома. В общем, я бы не советовал ходить в подвал мага без разрешения хозяина и сопровождения Кьюзака.

Мертвый гоблин встал у окованной бронзовыми полосами дубовой двери, повозился минуту с тяжелым висячим замком явно гномьего производства и, отворив, вошел во вспыхнувшую мягким желтым светом многочисленных ламп оружейную.

У Гварда не так уж много экземпляров отличного оружия. От силы десятка четыре, занимающих четыре стойки. Армию троллей не вооружишь. Да и нелепо давать в ручищи синек такую красотищу, предназначенную для боевых магов. Воин, лишенный магического дара, не раскроет потенциала зачарованного меча.

Свет отражался на превосходных клинках, выкованных в кузницах всего континента. На стойках тускло поблескивала темная сталь подгорного народа, испещренная рунами. С мечами и секирами гномов соседствовали изделия эльфийских мастеров, легкие, ажурные и прекрасные в своем смертоносном танце. Узкие клинки, похожие на стебли травы, переливались оттенками зеленого. Сходство усиливали зеленые и синие каменья, вставленные в фигурные рукояти.

Человеческие творения выглядели на фоне иноземных собратьев блекло. В меру тяжелые, без лишних украшений, они производили обманчивое впечатление простого оружия, кованного для непритязательных воинов, предпочитающих удобство и надежность парадной роскоши.

На самом деле у Гварда нет обыкновенных клинков. Каждый неповторим. К примеру, стоящий справа на краю стойки палаш горцев с Мечевого Хребта рубит доспехи легчайшим прикосновением благодаря наложенным на него чарам разрушения стали. А вон тот баселард носит в себе заклятие молнии и единичным касанием парализует противника.

– Вы обучались фехтованию, Алисия? – Я подобрал неприметный кинжал человеческой работы с обтянутой кожей рукоятью.

– У магов фехтование – обязательная дисциплина, преподающаяся на первых курсах, – гордо вскинула подбородок аэромантка. – Мы по нему экзамен сдаем.

– И какова ваша оценка, позвольте узнать?

– «Отлично»…

По глазам вижу, чего-то недоговаривает. Уверенность на миг пропала из ее взгляда. Значит, оценка не совсем соответствует умению.

В империи полноценное обучение грамоте и магии длится двенадцать лет, вот в чем дело. Экзамен она сдавала лет десять назад. За прошедшие годы без упражнений навыки выветрились из ее прекрасной темноволосой головки.