Рандел сидел впереди. Я видела его спину. С момента нашей ссоры прошло два дня, и с тех пор мы с ним не разговаривали. Наверное, я бы радовалась этому факту, но осознание того, что от клятвы никуда не денешься, омрачало это хорошее обстоятельство. Парень словно забыл о моём существовании и попеременно находился в компании то одной девушки, то другой – бабник, одним словом. Кто бы ни стал его избранницей, она недолго будет оставаться таковой, ей очень быстро найдут замену или дополнение в виде нескольких любовниц.

Я перевела взгляд на Билиана, который сидел на один ряд ниже, и невольно стала сравнивать его с Ранделом. В пользу одногруппника говорило практически всё: он умный, сильный, не красуется, не кидается к каждой юбке и более серьёзный.

Что за ерундой я вообще занимаюсь? Потрясла головой, стараясь выгнать посторонние и несвойственные мне мысли.

Посмотрела на руку, там на коже под тканью платья скрывался рисунок, значение которого я до сих пор не знала. Сакар и Эния тоже были в недоумении. Никому другому я больше не показывала. Это не моя беспечность, просто у меня не имелось больше таких людей, кому я могла довериться, а мысль о том, что придётся показывать изображение кому ни попадя вызывала опасение.

В итоге я пришла к решению, что, как и всегда, буду разбираться сама и штудировать фолианты. В книгах есть абсолютно всё, просто надо приложить усилия.

– Думаю, я всё-таки выберу голубое. Ну и пусть, что все будут в голубых. Мне нравится этот цвет. Он мне пойдёт, ведь так? – Эния нервно крутила в ладонях грифель. Девушка была взбудоражена, предвкушая приближающийся праздник нашей стихии.

До сих пор не понимала, почему Энии дали разрешение на выход в город с сопровождением, а мне отказали. Жуткая несправедливость.

Теперь подруга собиралась после занятия отправиться прямиком в лавку заказывать себе платье, у нас как раз появилось окно между предметами.

Правда, Эния брала с собой и мои мерки, так что без платья я не останусь, но за его фасон и размер сильно переживала.

– Несомненно. Тебе любой цвет подойдёт, – Эния от меня отмахнулась и стала что-то вырисовывать в своей тетрадке.

Тем временем в аудитории стало ещё шумнее. Кто бы мог подумать, что молодые люди старше двадцати могут создавать столько шума? Вроде и детский возраст переросли, когда без криков и споров не обойтись. Ответ был прост: если в одном помещении собиралось больше пятидесяти человек, тишины без преподавателя не будет.

«О, а вот и он!» – подумала я, когда входная дверь отворилась, но за ней оказался не Графус, а молодой парень чуть старше меня.

Возраст у магов вычислить трудно. Лет до двадцати мы растём очень быстро, а потом, когда магия проявляется в полную силу, взросление почти останавливается. Шестьсот-семьсот лет жизни является обычным для стихийника среднего уровня, а сильный мог дожить и до тысячи. Обычно я предпочитала об этом не думать, мне сразу становилось грустно. Мои родители практически не имели дара, и хоть наши отношения зачастую были не идеальны, мысль, что они умрут, а я ещё сотни лет буду жить, тяготила.

Незнакомец двигался уверенно, держа в руках журнал, который принадлежал Графусу. Я поняла это по эмблеме на его обложке. Почти белые волосы переливались голубым цветом, а это значило, что он сильный водный маг. Аккуратные черты лица и внимательный взгляд, подмечающий все детали происходящего.

Уверена, он предпочитает молчать. Наблюдать и делать выводы. 

В аудитории сразу стало значительно тише.

– Добрый день. С одной группой я уже знаком, остальные видят меня впервые. Меня зовут Алекс Лассандир. Можете обращаться ко мне магистр Лассандир. Теперь все лекции по истории веду у вас я, – произнёс он, оказавшись у стола преподавателя.