«Наверное, мне предначертано выходить из больничного крыла непонятно в чём», ¬– подумала я, вспоминая домашние тапочки с розовыми помпонами.

Больничная рубаха, длиною ниже колен и очень широкая наводила на мысль, что насчет размеров они не заморачивались и хранили для всех один. Однако если вспомнить тетушку Трашан, следящую за имуществом академии, становилось понятно, с кого мерки снимали и кто их заказывал, такое несоответствие логически объясняется.

Из аккуратной стопочки моей потрёпанной одежды вытащила белье, а оставшееся без зазрения совести выкинула в мусорное ведро возле выхода, откуда всё сразу же пропало, и ведро стало вновь пустым, только дно несколько раз мигнуло зеленым цветом. «Всё, попрощаюсь с плохими воспоминаниями. Живём дальше», – с энтузиазмом подумала я. Затем вновь посмотрела на до сих пор широко улыбающуюся помощницу ректора и задумалась: «Может, она принимает что-то успокаивающее, весёлое? И мне тоже подсунула? Иначе как объяснить её глупую улыбку и моё внезапно поднявшееся настроение?»

Мысленно посмеявшись над своими выводами, я наконец-то первый раз за две недели покинула больничное крыло. Слабость из тела ушла, и ничто не мешало чувствовать себя просто замечательно. Даже повстречавшийся мне парень, который сразу отшатнулся подальше и провожал испуганным взглядом, совсем не нарушил моё душевное спокойствие. Да и щуплый он какой-то, что редкость для академии, возможно, он вообще всего подряд боится.

Если бы рубаха была подлиннее, а волосы потемнее, то получилась бы девушка из фильма «Звонок», хотя еще стоило убрать с сорочки нелепые изображения тарелок, наполненных едой. Интересно, какие мысли царили в голове у того, кто решил использовать именно эту ткань? Хотя понятно какие – кушать хотели, или просто посмеялись.

Кроме пугливого студента на пути больше никто не встретился, на то сегодня и выходной, наверняка одна треть гостит дома, вторая треть гуляет в городе, а оставшиеся – во внутреннем дворике или еще что-нибудь делают, например, учебные задания в библиотеке.

3. Глава 2

Вскоре, добравшись до комнаты, которую делим мы с Агнес, зашла внутрь. Передо мной предстала картина: в воздухе висели большие цветные буквы, складывавшиеся во фразу «С выздоровлением!», что, конечно, меня радовало – обо мне не забыли. Но тут же на кровати спала Агнес, обнимая подушку явно с моего спального места.

Пока шла сюда, думала, что, может, она домой уехала и из-за этого меня не встретила. Ну ничего, сейчас разбудим. Подойдя к кровати, наморозила кусочек льда, а затем приложила его к шее подруги. Возможно, глупо, зато неожиданно. Но шутка моя не удалась, она словно его не почувствовала, просто перевернулась на другой бок.

Интересно, что она делала, раз так беспробудно спит?

Чуть подумав, решила пока её не тревожить, а заняться собой. Надо срочно снять с себя «полёт фантазии сумасшедшего художника и портного» – так я окрестила эту неповторимую рубаху – и наодеть что-то приличное.

Через некороткое время, почувствовав себя наконец-то собой, вышла из ванны. Агнес всё так же спала, а я решила не терять времени и направилась к тетушке Трашан – узнавать насчет новой комнаты, как и просил ректор. Уже сегодня хотелось успеть переехать, чтобы ночью спокойно спать, а то наша комната уже давно как проходной двор.

Подойдя к складскому помещению, тихонько постучала в дверь и услышала громкий голос:

- Входите!

Отворив дверь, прошла в комнату, аккуратно затворив её за собой. Тётушка Трашан сидела за своим столом, прямо напротив двери, и считала монеты, которые доставала из кожаного мешочка, лежащего рядом. На другом краю стола стояла закупоренная глиняная бутылка, а рядом с ней стакан с оставшимся на самом дне напитком.