Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

– Ну что, разведённая девушка Катя, поехали домой. А то я боюсь ты сама не доберёшься.

– Как-то слишком прямолинейно получается. Привет, я Клим, поехали к тебе домой. А бабулю я куда дену? Да и нельзя мне домой в таком виде.

– Тогда поехали ко мне. Ты в любовь с первого взгляда веришь?

Я пару секунд соображаю.

– В любовь верю, а тебе нет.

– Почему? – спрашивает он, не глядя на меня и делая бармену знак посчитать мои коктейли вместе с его виски.

– А ты неискренний!

– Зато влюбчивый. Пойдём.

Не отрицает… Он стаскивает меня со стула. Я пытаюсь вырваться, делаю шаг и повисаю на нём, потому что, оказывается, не могу идти. Ого! Как всё кружится.

– Давай, держись за меня, вот так…

Он ведёт меня к выходу. Ой… Мне бы правда домой…

Я пытаюсь произнести это вслух, но понимаю, что изо рта вылетают не слова, а птички и бабочки, а ещё мармеладки и цветочки. Первый раз такое вижу… Вдруг изображение становится нечётким и в следующий миг я обнаруживаю себя сидящей в большой и, наверное, очень дорогой машине.

– Ты же пил, не садись за руль, – говорю я Климу, включающему двигатель.

– Ну что, к тебе? – спрашивает он.

3. 3. Пробуждение

Я открываю глаза. Темно и… что-то не так. Может, то что рядом со мной спит посторонний мужчина? Большой и голый. Сто процентов, маньяк. Я резко сажусь в постели. Ой-ой! А вот этого делать не стоило. Как же больно! Голова сейчас взорвётся, и поделом ей, будет знать в другой раз, как отдавать приказ руке тянуться к бокалу с «Маргаритой».

Ладно, голова, думай давай, что это значит. Это же тот вчерашний дровосек из бара, Клим, что ли… Смотри как спит сладко… И куда он меня привёз? Явно не ко мне домой. Я медленно поворачиваю голову, чтобы осмотреться. И что он со мной творил? Снова делаю резкое и болезненное движение, опуская голову и одновременно прижимая руки к груди. Одета! Ладно. Откидываю одеяло, джинсы на мне. Ну и мужики пошли.

Дурацкие, конечно, шуточки, но не заламывать же руки. Надо как-то выкручиваться. Я опускаю ноги и тихонько поднимаюсь. Не хотелось бы разбудить своего похитителя.

Подхожу к окну и пытаюсь разглядеть, что там снаружи. Какой-то великолепный, совершенно сказочный, подсвеченный фонариками двор. Может я и вправду в тридевятом царстве? А телефон-то мой где? Ага, вот он, на тумбочке. Смотри-ка, ещё не разрядился. И сколько там у нас? Четыре утра.

Я выхожу из спальни, бросая тоскливый взгляд на огромную и очень удобную кровать. При других обстоятельствах я бы на ней поспала, ещё как поспала. Ладно, на том свете выспимся. Цитата из бабули, кстати, и она меня точно убьёт. Похититель не убил, а бабка родная, как пить дать, закопает.

Я нахожу кухню и устремляюсь к умывальнику. Пью прямо из-под крана, будто в жизни ещё не пила ни разу. Становится ощутимо лучше и даже раскалённый гвоздь в мозгу начинает чуточку остывать. Надо бы поторопиться, пока хозяин не проснулся и не приступил к реализации неосуществлённых планов.

Я проскальзываю в прихожую, между делом замечая, что квартирка-то ничего. Двушка, но обставлена по высшему уровню, правда, кажется, здесь никто не живёт. Очень похоже на гостиничный номер, это наверное квартира для свиданий, впрочем это не моего ума дела. А вот что является делом моего ума, так это понять, где мои балетки.

В прихожей их нет, между тем, в баре, совершенно определённо, я была обутой. Блин, придётся возвращаться в спальню. Ну, ёлки… Уже почти ведь выскользнула… Ну не убегать же босой! Туфли, между прочим, денег стоят.