– О каком же еще? О сынке Гуди.

– Вот от него точно скоро тошнить будет, он мне проходу не дает. Пристал сегодня…

Дирт напрягся:

– Что он сделал?!

– Да ничего…

– А мне сказали, будто он всем треплется, что у тебя с ним свадьба на носу. Это так?

– Что?! – искренне опешила Керита. – Да пусть он на Русалочке женится, боров толстопузый!

Женское настроение в изменчивости может соревноваться лишь с одним – с направлением женских мыслей. Вот и сейчас, упомянув корову, Керита вспомнила начало разговора:

– Ой! Русалочка! Ее ведь убьет Зверь или демоны! Зачем так с ней поступать?!

– Преподобный Дэгфинн сказал, что Зверь ослабел и не может больше защищать свой лес. Пришли древние демоны и насылают на нас беды. Сами мы с ними не справимся, значит, нужно от них откупиться хотя бы на время. А там Зверь снова наберет силу и очистит лес. Он ведь не потерпит нечисть в своих владениях.

– Но отдавать корову…

– Ты еще не все поняла. Преподобный – тот еще хитрец, решил и демонов накормить, и хеннигвильцев. Те ведь только кровь пьют, значит, мясо останется. И его можно будет съесть.

– После проклятых демонов?!

– А у нас есть выбор? Кладовые забиты? Сети рвутся от рыбы?

– Ну да… Правильно преподобный решил. Русалочка старая, теленок у нее мертвым родился. Ее не очень жалко. Хотя, если честно, все равно жалко.

– Ага. Лучше бы твоих гусей там оставили. Мясо у них хуже говядины, но сойдет и такое.

– Нельзя, гусей и так мало осталось. Дирт, ты ведь говорил, что демонов нет.

– Я и сейчас так говорю.

– Тогда как же они выпьют кровь из Русалочки?

– Спроси Дэгфинна.

– Я думаю, что он не демонам ее отдает, а Зверю. Хотя ты говорил, что Зверь не трогает людей, но корову, наверное, тронет.

– Ты только что мне рассказывала, как он выпил всю кровь из бедной Дитори.

– Ну это мне так мама говорила и другие женщины. Дитори без крови осталась, а преподобный сказал, что из Русалочки тоже кровь выпьют. Совсем запуталась… Дирт, я уже не знаю, кому верить. Ты одно говоришь, а все остальные совсем другое.

– Делам надо верить, а не пустым словам. Я вот по лесу хожу и жив. А они трясутся от страха при виде деревьев. Их дети голодают, а они молятся часами, вместо того чтобы нужным делом заняться.

– Каким делом?

– Нам надо собраться и устроить загонную охоту, как лэрд Далсер не один раз предлагал. Мы всех досыта накормим, если сделаем это вместе. Аристократы так и охотятся, им зверей загоняют простолюдины.

– Нельзя ходить в лес.

– Можно. Я хожу, значит, и вам можно.

– Если демонов нет, а Зверю не нужна кровь, то что будет с коровой?

Дирт многое был готов рассказать Керите, но сейчас, вспомнив о женской болтливости, прикусил язык и попытался увести разговор в безопасное русло:

– Да не переживай, темной ночью на дальней опушке непременно отыщется любитель коровьей крови. Ночью даже я в лес не хожу, в темноте там и впрямь опасно.

– А зимой ходил.

– Зимой день короткий, мне деваться некуда было. Керита, если Мади к тебе полезет хоть жестом, хоть словом, ты сразу мне говори. Не надо, чтобы я узнавал об этом от других. Хорошо?

Девушка, взглянув искоса, самым краешком глаза, ответила:

– Мади просто дуралей. Он всегда таким был. Просто не обращай на него внимания.

– На такое я не могу не обращать внимания.

– Дирт, ты же понимаешь: отец не отдаст меня за тебя.

– Почему ты так уверена?!

– Да все потому же. Вы здесь чужие. Не такие, как мы, неправильно живете, и веры у вас нет. Мы совсем разные. У нас все свои, с чужаками быть не принято.

– А вы правильно живете?! Лэрду Далсеру жену предлагали, а я, значит, чужой?!