– Каким образом, Кимка?

– А вон там, на матах.

– Нет, я не буду, – забилась Ника у него под рукой, – я буду сидеть. Ни за что! На каких-то матах!

Вдруг оба насторожились. Услышали в тишине, как в дверях зашевелился ключ.

Ника, вынырнув из-под пиджака, бросилась к входу.

В проеме раскрытой двери показалась ухмыляющаяся рожа Кеда.

– Привет! – развязно произнес он. – Что, наворковались, голубочки?

Он показался в дверях весь. В его руке вихлялся из стороны в сторону синий воздушный шарик.

– Кед без шнурков! Это ты нас запер? – весело спросил Аким. – Ты нарываешься, знаешь?

– Я-а-а, – протянул Кетов и широко улыбнулся. – Спасибо мне, да? – Он заметил, что Аким не расстроен. – Успели?

– Что успели, ты о чем?

Витек поводил перед лицом указательным пальцем. На него была надета петелька нитки от шарика, и шарик тоже вихлялся из стороны в сторону с гулким резиновым звуком. Глазки у Кетова масляные, маленькие.

– Зна-аем, зна-аем что… что надо… Дымова, ты такая седни аппетитная, можно я тебя обниму?

Он полез к Нике обниматься.

Ника отшвырнула его руки, залепила звонкую пощечину.

– Ой! Сразу драться? – Витек укоризненно посмотрел на Нику и перевел блуждающий взгляд на Акима. – Видишь? Вот тебе и вся лю… любовь, Кима. Тебя она тоже лупить будет. Я че пришел-то… я че вас открыл-то… там мечты запускают.

– Куда запускают, дурень? – не понял Аким. – Чего запускают?

Ника тоже посмотрела заинтересованно, хотя и искоса – после пощечины как-то неудобно смотреть с хорошим выражением на лице. Приходится продолжать разыгрывать оскорбленное самолюбие.

– Ку… куда! В небо. Че… чего? Мечты! Шары, то есть. Бегите, еще успеете. Вот я шарик Зиме принес. А у Дымовой не… нашел. Кто-то ее мечту спер. А мой… ик, – икнул Кетов, – лопнул. Ба-бах!

«Зря я его ударила, – сокрушалась Ника. – Он мог бы ведь и вообще не прийти, и мы бы вообще не узнали, кто нас закрыл. А я сразу – по роже. Ворона!»

Вообще-то Ника всегда сочувствовала этому нескладному по душе парню. Они всей семьей жалели его. Когда родители Витька скандалили, а он был маленький и плакал на лестничной площадке, Дымовы уводили его к себе. Было даже такое, что маленький Кед ночевал у Ники.

– Кед, прости за… – Ника подумала, как дипломатичней назвать свой наезд. Говорить «пощечина» не хотелось. – За то, что ударила.

– Да ладно, – Кед потер обиженную щеку. – Затрем.

Кимка выхватил шарик из рук Кетова, схватил Дымову за руку, и оба понеслись на улицу.

Толпа выпускников стояла в сквере у школы. Любопытное зрелище: все под одинаковыми шарами, словно готовы запустить в небо зонды для грандиозного школьного эксперимента по физике.

Ника с Акимом успели вовремя.

– Запускаем все одновременно – по ракетному залпу, по ракетному залпу, – предупредила их классная Лилия.

И вот Олег Иванович выстрелил из ракетницы. Одинокая красная ракета оставила в небе бесконечный белесый след, словно белую веревочку от красного шарика.

– Ура-а! – В сквере раздался мощный рев в девяносто молодых глоток.

Шарики, словно испугавшись этого вопля, порхнули в воздух.

Только Аким не выпустил свой. Он протянул его Нике.

– Держи, Акин, крепко и не отпускай. Слышишь? Я не хочу, чтобы моя мечта улетела. И стой на месте и жди меня! Я через десять… нет, раньше, через пять минут буду. Слышишь? Акинка?

Ника улыбнулась: «Акин», «Акинка». Непривычно, необычно, смешно. Но потрясающе интересно!

– А ты куда?

– Сейчас увидишь! Только не уходи, ладно?

Кимка побежал в сторону многоэтажек, на ходу обернулся и снова крикнул:

– Не уходи, Аки-ин!

Шары разлетались. Несмотря на то, что все были одного размера, летели они по-разному. Опережали один другого, сталкивались, летели в противоположные стороны, попадая в разные воздушные потоки, подлетали к домам, заглядывая в окна, где спали горожане (а кто-то проснулся от крика «Ура!»). Один шарик лопнул, наткнувшись на голый тополиный сук.