– «Репрессии» – к сожалению, мировая практика, – пожал я плечами. – Их жертв мне жалко, но люди несовершенны и иногда совершают очень грустные ошибки. Но «ошибки» – это у нас, а у вас совершенно рациональные, и оттого бесчеловечные решения. Огораживание, например – не жалко толпы подохших от голода подданных Британской короны?

– Голод в Бенгалии, – добавил Леннон.

– Последствия накрывшего те края в 42-м году циклона, – парировал посол. – Мистер Леннон, неужели мы должны были отбирать еду у ваших родителей, чтобы накормить голодных бенгальцев?

– Уверен, дельцы из Сити смогли бы решить проблему так, чтобы голодать не пришлось никому, – отмахнулся он. – Но они – гребаные фашисты.

– Кажется, против меня выстраивается коалиция! – отшутился мистер Уилсон.

– Самое время подкупать местных варваров, которые смеют противиться воле белого человека, – с улыбкой посоветовал я. – Но колонии я понять могу – вы же островитяне, земли мало, ресурсов мало, а жить хорошо хочется.

– Англия никогда не стремилась колонизировать земли Российской Империи, – усилил мистер Уилсон. – И пыталась нести в колонии христианскую мораль и просвещение. Нетрудно заметить, что «освободившиеся от колониального гнета», – показал пальцами кавычки. – Страны добились не слишком-то выдающихся успехов.

– Если ограничивать «просвещение» узкой прослойкой потребных для обслуживания администрации аборигенов, а «христианскую мораль» низводить до чисто ритуальной составляющей: прочитай молитву, голодный негритенок, и тогда добрый белый миссионер выдаст тебе кусок хлеба, очевидно ничего хорошего после обрушения колониальной системы не будет, – фыркнул я. – Нужна долгая, системная работа типа той, которой занимается СССР – в первую очередь в дружественных нам странах третьего мира мы строим школы, ПТУ, заводы и обеспечиваем относительную экономическую устойчивость, благодаря которой и возможно применение по назначению нами построенное.

– Ваш способ колонизации – лучше? – иронично поднял бровь посол.

– Наш способ нести цивилизацию в дальние уголки планеты, – поправил я. – «Колонизация» – это когда из захваченных территорий извлекается прибыль. А мы на Африку только тратим.

– А на Соцблок? – ухмыльнулся он.

– Настолько же суверенны, насколько условная Франция, – отмахнулся я. – Извините, мне экономические бумажки не показывают – я же не госслужащий и вообще несовершеннолетний.

– Тем не менее мистер Ткачев в СССР находится в, так сказать, особенном положении, – просветил гостей мистер Уилсон. – Фактически, исполняет функции наследного принца и обладает соответствующими полномочиями. Имеет глубокие связи с КГБ.

Гоготнув, я процитировал Людовика XIV:

– Государство – это я! Пожаловать вам баронство, мистер Уилсон?

Соратники и гости заржали.

– Сомневаюсь, что в наши времена это юридически возможно, – ухмыльнулся посол.

– Важны нюансы, – важно заметил я. – У дедушки хорошее чувство юмора, поэтому они с коллегами могут ввести титул потешного барона.

Хохот усилился.

– На самом деле ерунда, – посерьезнел я. – Какой еще «наследный принц»? У нас – не монархия, а социалистическое государство с исправно работающей правовой системой, в рамках которой несовершеннолетний пацан «полномочий» не имеет совершенно. Просто я начал писать книги и песни, и в какой-то момент на меня свалилась мировая известность. Нужно быть идиотом, чтобы этим не пользоваться, поэтому я езжу по миру и объясняю увлеченным странными идеями гражданам как он работает. Политические убеждения – штука удивительная, и я порой на полном серьезе считаю любителей капитализма шизофрениками. Они же не видят очевидных вещей, – развел руками. – Могу понять, когда кто-то вылизывает задницу собственным угнетателям за деньги – капитализм же как раз об их добыче любой ценой. Но когда среднестатистический нищий пролетарий считает себя способным в любую секунду стать миллионером, это же психологическое расстройство.