Второй мой актив – музыкальный японский коллектив во главе с красавицей Кирико Такемурой, который ожидаемо рвёт чарты с момента релиза пластинки-гиганта и уже успел объехать с гастролями почти все крупные японские города. В плане поездки есть посещение их концерта в Токио, на стадионе «Будокан» – под конец шоу выйду на сцену, споем с певицей дуэтом, потом выкачу хитяру в своем исполнении. Император Хирохито обещал прийти, так что будем стараться не упасть в грязь лицом.

– С вами отправится делегация сотрудников Внешторга и представители ряда Министерств, поэтому все, что от тебя требуется – общая, как ты ее называешь, «презентация» перед Кэйдзай доюкай. Это…

– Закрытый клуб для офигенно важных япошек, трем четвертям которых место на виселице, – перебил я. – Но Токийским процессом рулили американцы, которым было выгодно оставить упырей в живых и при капиталах. Везде одна и та же х*йня! – раздраженно дернувшись, опустил голову на сложенные на столе руки. – Что в Нюрнберге, что там! – взяв себя в руки, не поднимая головы, успокоил куратора. – Извините, Андрей Васильевич, продолжайте – я дергаюсь только тогда, когда это не навредит Родине.

– Я тебя понимаю, Сергей, – мягко ответил он.

– Можешь, пожалуйста, очень вежливо спросить Романа Андреевича Руденко? – повернулся я к сочувственно смотрящей на меня Виталине. – На тему совместного перекуса и разговора о том, как ему непросто пришлось на Нюрнбергском процессе? Это – лично для меня, без далеко идущих планов.

Офигенно интересно потому что.

– Узнаю, – кивнула Вилка.

Докладчик продолжил:

– Как бы там ни было, «упыри» из Кэйдзай Доюкай нам нужны, как бы мерзко это не прозвучало.

– Давайте переложим вину! – предложил я. – Когда япошкам пришлось открыться окружающему миру, они осмотрелись и увидели очень интересную картину: мир четко поделен на колонии и метрополии. В их ситуации, как бы мразотно это не было, они приняли единственно верное решение – стать «Англией» тихоокеанского региона. Всего лишь учились у лучших.

– Очень хорошо, Сергей! – одобрил Андрей Васильевич. – Можешь сказать об этом во время пресс-конференции – японцы оценят. Еще один наш козырь – недавний обмен претензиями представителей США и Японии в ООН.

– А что случилось? – полюбопытствовал я, догадываясь о причинах.

– Стратегический противник обнаружил в своем воздушном пространстве десяток аэростатов, собранных из японских компонентов и запущенных со стороны Японии – двигателями они не оснащены, так что расчет траектории труда не составил, – объяснил МИДовец.

– Они ведь так уже делали, – заметил я. – В первой фазе Второй мировой, еще до Перл-Харбора. Вроде как биологическое оружие планировали распылять.

– Американцы тоже помнят такие прецеденты. Даже не представляю, чьих это рук дело, но нам случившееся на руку – японцы на обвинения сильно обиделись, – продемонстрировал исправно функционирующую на Родине секретность куратор.

МИД не знает! Громыко разве что – как-никак в Политбюро сидит, но делиться с подчиненными не стал. И я бы не стал – чем меньше людей о таких операциях знает, тем лучше.

– Словом – более удачного момента уже может и не представиться, – закончил речь заместитель посла.

– Задача ясна, важность осознаю, клянусь не подвести! – сев нормально, бодро отрапортовал я.

– В таком случае, – он залез в прислоненный к столу портфель, вынув оттуда две папки, которые передал Виталине. – В одной – «методичка», – улыбнулся. – Во второй – материалы для подготовки выступления в Кэйдзай Доюкай. Вас, Виталина Петровна, начиная с завтрашнего дня мы ждем на инструктаж – с десяти до четырнадцати часов вас устроит?