– Выбор за вами – квартиры существуют и здесь, как и школы, – предоставил ей право выбрать самой и перешел к обработке старшего Сидорова. – А вы, Федор Артемьевич, тракторист?

– Тракторист, – подтвердил он.

– Предлагаю вам тоже сюда перебраться, со всеми родственниками. Зарплата тракториста у нас будет три сотни рублей с премиями.

– Итить твою мать! – оценил перспективы мужик.

– Бать, надо соглашаться, – подал голос дядя Афанасий.

– Пока – квартира, потом – дом, – сдобрил я предложение социальными гарантиями.

– Афоньке-то еще в Дагестане дом сулил, а оно вон как вышло, – поделился сомнениями Федор Артемьевич.

– Так от своих слов и не отказываюсь, – напомнил я. – В апреле и переедут.

– Да на кой мне тот дом, если зарплата три сотни? – вторгся в разговор Афанасий. – Мне оно надо после совхозных полей еще и в огороде впахивать? Да на такие деньги…

– Молчать! – рявкнул на него отец.

В мое время тоже достаточно много людей считает, что выживаемость индивида прямо зависит от ежегодных посадок картошки на шести сотках. Осуждаю? Нет конечно – в девяностых оно во многом так и было. А здесь и сейчас вообще мысль оправданная, как бы прискорбно это не звучало.

– Дам кирпич, дам цемент, дам участок. Хотите сами дом построить – пожалуйста, – предложил я компромисс.

– Вот сразу бы так! – потер руки довольный Федор Артемьевич. – Но надо бы хозяйство посмотреть – с чем жить-то придется? Может у вас тут химкомбинат вредный организуется.

– Это можно! – одобрил я и поднялся на ноги. – Пойдемте, похвастаюсь!

Первым делом, конечно же, посмотрели квартиры – молодые свалили багаж на пол с предельно довольными лицами, тетя Света на правах хозяйки тут же составила список необходимого для налаживания быта, и мы покинули дом.

– ДК вы в целом видели, ничем особо от таких же по всей стране не отличается, – немного подрезал я программу. – Кружков – куча, и постоянно добавляем новые. Чем детей занять, чтобы по улицам не слонялись точно найдем. Вместимость главного зала – две тысячи человек. А еще есть два складских помещения – в одном кинооборудование хранится, в другом я себе студию звукозаписи обустраиваю.

На «вместимость» будущие жители уважительно поцокали языками. А мне мало, потом отгрохаю стадион, чтобы выступать реально перед всеми. Но это дела далекого будущего.

– В котельную, полагаю, смысла идти нет, – запросил я подтверждения у спутников, когда мы шли к припаркованной у ДК «Таблетки» – пешком-то далеко и холодно.

– Дым идет, трубы теплые, значит работает, – поддержал меня дядя Афанасий.

– Школы смотреть будем?

– Я бы посмотрела, – поерзала Виктория Викторовна. – Мне детей учить нравится, я даже не увольнялась.

Мысль о переезде в голове крутится, это хорошо.

Сейчас уроки, поэтому прошлись по тихим коридорам – проект типовой, весь по санитарным нормам, в горшках – вездесущие фикусы. Отличие – стены, снизу доверху исписанные сказочными персонажами, пейзажами и стандартными Советскими артами. Хватает и космоса. Вся эта прелесть – результат взаимодействия со студентами-художниками и малярами. Не конкурс, а подработка.

– Здесь у нас бассейн, – открыл я двустворчатую дверь, впустив в коридор веселую разноголосицу и «плюханье». – Тапочек у нас нет, поэтому дальше не пойдем, – закрыл дверь в «предбанник». – Бассейн – полсотни метров, шесть дорожек. Им пользуются и кружки из ДК, а по вечерам выходных проводим аква-аэробику для пожилых.

– Аква-аэробику? – заинтересовалась Виктория Викторовна.

– Гимнастика в воде, – пояснил я. – Очень полезно, дамы довольны. Звонок через пять минут, – покосился на часы. – Давайте в актовый зал и валим, потому что меня ребята быстро не отпустят. Больше тут смотреть нечего – обычная хорошая школа, у нас таких везде полно. Вакансию учительницы литературы вам организуем.