— Мама молчит, но когда спрашиваю, мгновенно грустнеет. Выходит, немаленькая. Вот поэтому, — всплескиваю руками я, — мне и нужно держаться за это место. Мне столько в другом месте ни в жизнь не заплатят. И свою собственную квартиру жуть как хочется.

— Как ты еще держишься? — качает головой подруга. — Каждый день как на пороховой бочке: узнает или нет. Я б не смогла так, честное слово.

— Не сыпь мне соль на рану, и так постоянно вздрагиваю чуть что. Мне ведь и самой порой кажется, что он как-то подозрительно на меня смотрит. Паранойя.

— Вряд ли паранойя. Как ни крути, Эль, а шанс, что босс тебя узнает, остается. Даром, что ли, в первый день спросил, не встречались ли. Значит, сомнения есть.

— Именно поэтому, — киваю я, соглашаясь с подругой, — я должна сделать все и даже чуточку больше, чтобы стать незаменимой помощницей. Чтобы, когда он меня узнает, уже не захотел терять.

Слышу, как из глубины сумки раздается трель входящего сообщения.

«Жду тебя на работе через полчаса».

— Кто? — кивает на мобильный Катя.

— Догадайся, — усмехаюсь я. — Босс уже на рабочем месте. Суббота? Не, не слышали.

Вот и закончился мой первый выходной, даже толком не начавшись. Но я знала, на что соглашалась.

— Я побежала, не хочу заставлять его ждать.

Быстро целую подругу в щеку и выхожу из кафе.

Похоже, Вильман не шутил, когда говорил, что о личной жизни придется забыть.

Видимо, рассудил так: мне должно хватать его личной жизни. И правда, там такие перипетии — любой бразильский сериал позавидует. Одна его маменька чего стоит.

Боже упаси иметь такую родственницу. Надеюсь, никогда не встретимся вживую, мне хватает и телефонных разговоров с ней.

 «Оставь надежду всяк сюда входящий...» — отчего-то всплывает в голове.

5. Глава 5

Марк

Я смотрю на огромный дом матери, качая головой, и неспешно иду к входной двери.

«Марк, ты мне срочно нужен. Это вопрос жизни и смерти! Жду тебя на ужин в восемь вечера и ни минутой позже. Все при встрече», — сообщила она мне час назад.

«Что на этот раз?» — задаюсь вопросом про себя. Спрашивать вслух бесполезно — все равно не сознается. Интриганка.

Отчего-то чувствую: ничем хорошим это не кончится, но отказаться от визита — себе дороже.

Елизавета Карловна Вильман как никто другой умеет донести до собеседника всю глубину его вины, морального падения и неподобающего поведения. Вынести мозг, проще говоря. Так что легче заскочить к ней на полчасика, а потом ехать дальше по своим делам.

К тому же в роли вечерних дел сегодня восхитительная голубоглазая Антонина. Эта крошка сможет залечить возможные раны после общения с матерью и скрасить вечер. Может, даже не один.

Дворецкий провожает меня в просторный светлый зал, и мне навстречу поднимается мать и абсолютно незнакомая худющая девушка.

Мозг пронзает внезапное подозрение: неужто родительница взялась за старое? Только не это...

«Значит, вопрос смерти», — подмечаю про себя.

Смотрю на незнакомку. Длинное лицо с вытянутым подбородком, близко посаженные маленькие глазки невнятного оттенка, тонкие губы и полное, нет, полнейшее отсутствие даже намека на первые девяносто. При этом девушка подслеповато щурится и вызывает только два желания. Даже не знаю, какое перевешивает: пожалеть или пристрелить, как больную лошадь, чтоб не мучилась.

Кто это? Данный вопрос терзает меня недолго.

Мать кокетливо поправляет идеальную прическу и улыбается во все тридцать два белоснежных зуба, над которыми трудились лучшие стоматологи страны:

— Знакомься, Марк, это Илона Демидова. Илоночка — потомок тех самых Демидовых...