Нет, зря я так. Он очень милый.

- Везёт тебе! – ревниво вздохнула Лариса. – А я не теряла надежды.

- Да ты ещё три месяца из дома не выйдешь!

- Это да. Я теперь инвалид. Удачно на коньках покаталась, ничего не скажешь!

- Бедняжка!

…Сразу из офиса «Инглиша» я направилась в сторону бизнес-центра. Приближаясь к сверкающему параллелепипеду из чёрно-синего стекла, окутанному белым маревом тумана, я вспомнила, как впервые встретила здесь Кирилла Андреевича и метко приложила его коленом. Тогда я испытывала злость, а сейчас мне стало жаль директора. Бедный! И как он в тот момент меня не прибил?

А с огромной парковки перед бизнес-центром выезжал… лимузин моей свекрови! Я шарахнулась в сторону, понимая, что прятаться поздно - меня, конечно же, засекли. Надеюсь, Ирина Анатольевна не захочет со мной общаться?

Она захотела.

Блестящий чёрный крокодил с номерами областного правительства замер у бордюра, дверь приоткрылась, моя роскошная свекровь – уже бывшая! – вышла из автомобиля. Видимо, понимала, что добровольно я в её машину не сяду.

- Здравствуй, Катя, - процедила она, осматривая меня с ног до головы ледяным взором. Её глаза сверкали, как топазы. Нежно-голубое пальто, перехваченное поясом, подчёркивало их цвет.

Какая же она красавица! А Вадим – её копия.

- Здравствуйте, Ирина Анатольевна, - буркнула я. – Меня уволили. Бегаю по собеседованиям, ищу другую работу. Спасибо вам.

- Катя, а чем ты недовольна? Ты поступила по-свински с моим сыном. И со мной тоже. Хотела, чтобы я спустила это на тормозах? Нет. Вот теперь бегай и ищи, - красивые, чётко очерченные губы дрогнули в презрительной усмешке.

- Вы жестоко со мной расправились… Я любила «Аванту». А теперь оказалась на улице.

- Жестоко? – свекровь рассмеялась смехом злой волшебницы. – Катя, не смеши, пожалуйста! Это так, изящная виньетка. Считай, что я вообще ничего тебе не сделала.

- Хорошо, - я отвернулась, чтобы свекровь не заметила, как на глаза навернулись слёзы.

Стоп. Я не плакса. Я сильная и гордая личность.

Э-э… Нет, всё-таки, плакса.

- Ладно, - пробормотала я, моргая. – Всё равно не могу вас ненавидеть, хотя вы лишили меня любимой работы. Вы очень многое сделали для моей семьи. Если бы не вы, Олег остался бы инвалидом, сидел бы сейчас в инвалидной коляске. А так – уже бегает… Вы отправили меня на стажировку во Францию, я об этом мечтала… И когда… когда умер папа, вы тоже всё взяли на себя… Полностью всё организовали… Оплатили похороны, - я всхлипнула. – Спасибо.

Ирина Анатольевна смотрела на меня как-то странно, я не понимала, что выражает её взгляд. Сожаление? Досаду?

- Уж о похоронах могла бы не напоминать. Это не тот случай, когда надо благодарить. У вас стряслось горе, я не могла не помочь. И знаешь, Катя… Я тоже была твоей семьёй… Но ты всё испортила.

Она села обратно в машину, и через пару минут лимузин, покрытый алмазной россыпью растаявших снежинок, исчез за поворотом.

***

Я была так взбудоражена неожиданной встречей с Ириной Анатольевной, что на десятый этаж бизнес-центра помчалась по лестнице, пренебрегая лифтом. Эмоции плескались внутри, как обжигающий коктейль.

Свекровь, увидев меня на улице, конечно же, не обрадовалась. Но зато главбух «Импульса» засияла от удовольствия и заворковала, едва я появилась в офисе компании.

- Катюша, здравствуй, моя дорогая!

- Добрый день!

Нет, для меня не очень-то и добрый…

Я осмотрелась. Ух ты, а офис-то шикарный! Большие пространства, красивая мебель, дорогая техника. Компания «Импульс» явно процветает.

- Катя, идём!

По дороге ловила на себе заинтересованные мужские взгляды. Тут, похоже, с девушками напряжёнка, одной лишь Антонине Романовне удалось волшебным образом вклиниться в сугубо мужской коллектив.