Подумай также о наших сыновьях, – продолжал Бансир. – Ведь они повторяют наш путь. Они тоже хотят, чтобы их семьи и дети жили в достатке посреди всего этого богатства и роскоши, но при этом удовлетворяются скромным обедом из похлебки и простокваши.

– Никогда еще за время нашей дружбы ты не говорил таких вещей, Бансир, – растерялся Кобби.

– Верно, за все эти годы я ни разу не думал об этом. С раннего утра и до наступления темноты я мастерил свои колесницы, стараясь, чтобы они получались как можно лучше, и наивно полагал, что в один прекрасный день боги оценят мои старания и ниспошлют мне богатство. Но они не замечали моих трудов, и теперь я уверен, что так никогда и не заметят. Поэтому у меня так тяжело на душе. Как бы я хотел стать богачом, владеть обширными землями и большими стадами скота, носить красивые одежды и иметь много монет в кошельке. Я готов использовать все свои силы, умения и способности, чтобы обладать всем этим, лишь бы мои труды награждались по достоинству. Я вновь спрашиваю тебя: что с нами не так? Почему мы не можем получить свою долю всех этих богатств или иметь достаточно золота, чтобы купить их?

– Если бы я знал ответ! – отозвался Кобби. – Я тоже отнюдь не доволен своим положением. Деньги, что я зарабатываю игрой на лире, быстро заканчиваются. Я часто вынужден выдумывать всякие хитрости, чтобы моя семья не голодала. И мне бы очень хотелось иметь такой хороший инструмент, чтобы он мог передавать те звуки, которые идут прямо из моего сердца. С ним я мог бы исполнять такую чудесную музыку, которую даже наш Царь никогда не слышал.

– Ты непременно должен иметь такую лиру. Никто в Вавилоне не владеет ей лучше тебя. Не только Царь, но и боги восхитились бы ее дивным звучанием. Но как ты можешь позволить ее себе, когда мы оба бедны, как последние рабы. Слышишь, звенит колокольчик! Вот и они. – Бансир указал на длинную вереницу обливающихся потом оборванцев, с трудом тащивших от реки тяжелые бурдюки с водой. Они шли колонной по пять человек в ряд, согнувшись от непосильной ноши.

– А вот и их надзиратель. – Кобби указал на человека с колокольчиком, идущего налегке впереди колонны. – Я смотрю, он достаточно красив для представителя своей расы.

– Среди них много красивых людей, – согласился Бансир, – столь же приятных, как и мы с тобой. Высокие и светловолосые мужчины с Севера, жизнерадостные чернокожие с Юга, а еще приземистые и смуглые жители из соседних земель. Все они шагают от реки к висячим садам, взад и вперед, день за днем, год за годом. Впереди их не ждет ничего хорошего, только лежанка из соломы и постная похлебка на ужин. Как же мне жалко этих несчастных, Кобби!

– И мне их жалко. С другой стороны, теперь благодаря тебе я вижу, что нам с тобой живется почти так же плохо, как и им, хотя мы считаемся свободными людьми.

– Это правда, Кобби, хотя мне и неприятно думать об этом. Мы с тобой точно не хотели бы всю жизнь заниматься рабским трудом. День за днем ты гнешь спину, не имея никакой надежды впереди.

– А почему бы нам не узнать, как у других получается зарабатывать столько золота, и самим поступить так же? – поинтересовался Кобби.

– Возможно, существует какой-то секрет богатства. Если бы только мы могли узнать его от тех, кто им владеет, – задумчиво ответил Бансир.

– Как раз сегодня, – начал Кобби, – я встретил нашего старого друга Аркада. Он ехал в своей золоченой колеснице. Я думал, что он не заметит меня в толпе, как обычно и ведут себя такие обеспеченные люди. Однако он помахал мне рукой, и все окружающие смогли увидеть, как он приветствует и награждает улыбкой своего друга Кобби, простого музыканта.