— Ты видишь, он уже переживает!

А этот Егор — вполне весёлый парень. И если я отвечу на его интерес, дам понять Кириллу, что в его обществе ни капли не заинтересована...

— Вообще, нам не помешает помощник, — отвечаю я с улыбкой, чувствуя, как висок прожигает пара голубых проницательных глаз.

— Тогда я весь твой, — с готовностью отвечает Егор и получает от меня первое задание: проверить списки приглашенных детей, чтобы всем хватило мест.

Молодой человек соглашается, хотя и с меньшим энтузиазмом — видимо, он принял мои слова за лёгкий флирт, а в итоге получает реальные указания. Но всё-таки не теряется, идет искать списки гостей и берёт с меня обещание составить ему компанию.

— Ну, думаю, тебе раздавать указания нет смысла, сам себе занятие найдёшь, — говорю я Кириллу резче, чем хотелось бы.

Хочу отойти, чтобы помочь с фуршетом, но чувствую, как его рука сжимает мою ладонь, останавливая. Невольно застываю на месте. Его касания всегда легки и приятны, порождают во мне тепло, заставляют сердце биться чаще. Это… неправильно.

Он делает ко мне шаг, и я чувствую, как у меня напрягается спина, но не поворачиваюсь.

— Я не должен был говорить так, извини меня, — слышу его тихий шёпот рядом с ухом.

По шее моментально пускаются в пляс лёгкие мурашки.

Резко поворачиваюсь и вижу перед собой его яркие глаза. Они так близко... Завораживают, гипнотизируют, ловят в свой невероятный омут.

— Переживаешь, что обидел меня? — тихо спрашиваю я, не разрывая наш зрительный контакт. — Ты всё сказал правильно, Кирилл. У меня, равно как у тебя, нет никакого желания учувствовать в сватовстве, придуманном нашими родителями. И если у тебя получится сократить эту неделю хоть на один день, я буду безмерно благодарна за это!

11. Глава 11

Кирилл слушает молча, не перебивает. Лицо кажется спокойным, но только на первый взгляд. Достаточно заглянуть в его глаза, чтобы понять, как много значит для него мой рассказ. Его глаза непривычно тёмные, словно затаившийся перед штормом океан, и с каждым моим словом водная гладь оживает. Сколько противоречивых эмоций плещется в их глубине — не сосчитать.

— То, что ты рассказала, — не вымысел и не сон. Мы с тобой действительно контролировали организацию благотворительного вечера. А за два дня до его начала устраивали детям праздник.

Не сон. Так значит, я не ошиблась и ничего не выдумала! И все-таки решаюсь проверить встречным вопросом:

— Тогда ты считал, что Женя — это Анжела?

Кирилл отрицательно качает головой, поправляя меня:

— Не так. Тогда я считал, что ТЫ — это Анжела.

Я отвожу взгляд, не зная, что ответить. Егор рассказывал, что мы с ним познакомились на дне рождения моей подруги, которая уехала учиться в другой город за год до аварии. Я верила каждому его слову. Всегда. А ложь была так близко. От человека, который вернул меня к жизни...

— И когда ты узнал, что я не та, за кого себя выдаю?

— После благотворительного вечера.

— Расскажи...

Кирилл глубоко вздыхает, вглядываясь в мои в глаза. Ладонью касается моей щеки, мягко и бережно, порождая во мне тепло из моего сна, но я всё равно невольно отстраняюсь, отчего его рука застывает в воздухе. Несмотря на свежие воспоминания, этот мужчина мне чужой. Незнакомец. Только меня не отпускает чувство, что этот незнакомец мне гораздо ближе всех остальных знакомых...

— Через пятнадцать минут у тебя начнётся рабочий день. Мы можем встретиться вечером, и я тебе всё подробно расскажу...

Я испуганно смотрю на часы: бог ты мой, Кирилл прав! Я рассчитывала украсть у него не больше пятнадцати минут на свои откровения, а в итоге просидела в его номере больше часа.