Люки распахнулись, и из танка стали выбираться танкисты. Но ополченцы не дали им спастись, прицельным огнем из винтовок они расстреляли всех.

Немецкая пехота, видя поражение танков и лишившись их поддержки, стала отступать. Из траншеи по ним не стреляли – слишком мало ополченцев осталось.

Понемногу звон в ушах прошел. Виктор озирался по сторонам, пытаясь понять, что ему делать. Пушки нет, расчет погиб… Идти в траншею? Или искать комбата? Жив ли он?

Покачиваясь, он направился к машине взвода управления – замаскированная, она стояла в лесу.

Комбат был здесь. С забинтованной головой, он сидел на подножке кабины и курил папиросу. Подняв голову на звук шагов, он увидел Виктора и удивился:

– Жив? А я уж подумал, что вся батарея полегла. Ты как?

– Контузило, отошел уже. Снарядом тягач и пушку разбило, думал – оглох.

Виктор уселся на землю – в голове была пустота.

Комбат встал с подножки:

– Пройду по позиции. Может быть, кто-нибудь из наших и остался жив…

Виктор так и остался сидеть. Сколько времени прошло, он не знал.

Комбат вернулся, покачал головой:

– Все убиты. Я документы собрал, у кого смог. От некоторых просто куски тел остались.

Отчитываться перед подчиненным было необязательно, но комбату хотелось выговориться. Он был морально раздавлен быстрой гибелью батареи и растерян. Связи с командованием нет, да если бы она и была – батарея как боевая единица перестала существовать.

– В штаб дивизиона идти надо, только где он сейчас? За трое суток, что связи нет, он мог передислоцироваться. Оружие есть?

Виктор похлопал по кобуре револьвера.

– Из такого только застрелиться. Иди найди себе автомат или винтовку.

Виктор направился к разбитым пушкам, потом в сторону ополченцев. Он видел винтовки с гнутыми стволами или с расщепленными осколками ложами. Наткнулся на убитого ночью диверсанта – из-под него выглядывал ствол автомата. Ополченцы должны были собрать оружие, но то ли не увидели, то ли побрезговали прикасаться к трупу…

Ухватившись за одежду, Виктор перевернул убитого и поднял автомат. Отщелкнул магазин – пуст. Но на поясе подсумок с двумя запасными. Виктор расстегнул на убитом пояс, снял подсумок и повесил на себя.

Автомат – оружие ближнего боя. Он создает высокую плотность огня и при внезапном столкновении с противником просто незаменим. Одно плохо – на триста метров, а то и ближе в цель не попадешь. Но все же он лучше, чем «наган».

Виктор вернулся в лес, к грузовику. Увидев в его руках автомат, комбат удовлетворенно кивнул.

– Я решил искать свой дивизион, – сказал он. – Идем.

– А что, грузовик не на ходу?

– Разве ты умеешь управлять машиной?

В предвоенные годы даже велосипед был неслыханной роскошью, а легковые машины имелись в автопарках райкомов ВКП(б) или исполкомов. В личном же владении – по пальцам руки пересчитать можно, в основном – творческой интеллигенции да при наемных водителях.

А для Виктора умение водить автомашину было делом обыденным, еще отец в детстве учил его ездить на «Москвиче».

– Дело простое, – ответил Виктор.

– Садись, попробуй, – комбат явно повеселел. На машине до штаба можно добраться быстро, да если еще штаб в другое место перебрался, поездить придется в поисках.

Виктор уселся за руль. Единственное, с чем он замешкался, – так это со стартером. Мотор не ключом запускался, как на современных машинах, а отдельной круглой педалью. Но он все-таки понял, завел мотор, прогрел его немного. Бак был заполнен бензином наполовину.

Конец ознакомительного фрагмента.