– Но все-таки можешь? – заинтересовалась Вон.

– С трудом, – честно признал Креол. – Ты же видела, на какие ухищрения я сам пошел, чтобы добиться бессмертия. Да, бессмертие… – счастливо улыбнулся он. – Я заработал его сам, вот этими руками…

– А тебе не надоест жить вечно? – с плохо скрытой завистью спросила Ванесса.

У нее, кстати, с некоторых пор появился еще один стимул учиться магии – ей тоже хотелось как можно дольше оставаться молодой и красивой. Впрочем, леди Инанна пообещала ей это обеспечить… но Вон не очень-то хотелось быть обязанной этой божественной bitch.

– Может, когда-нибудь и надоест, – пожал плечами Креол. – Лет так через сто… тысяч. Когда надоест, тогда и буду думать. Хотя мне почему-то кажется, что никогда не надоест.

– Астаро учит нас, что следует повиноваться естественному ходу вещей, – вставил свою реплику лод Гвэйдеон. – Если бы Пречистая Дева хотела, чтобы люди жили вечно, она бы…

– …ничего не смогла сделать, – закончил Креол. – В таких вещах боги ничего не решают – это прерогатива Творца. Как он сказал, так и есть.

Лод Гвэйдеон недоверчиво нахмурился, но в спор вступать не стал. В конце концов, святому Креолу виднее.

– Да, а когда у тебя самого день рождения? – вдруг вспомнила, почему вообще затеяла этот разговор, Ванесса. – За полгода так и не раскачалась спросить… И у вас, лод Гвэйдеон?

– Я родился четырнадцатого эскаллора, леди Ванесса.

Вон начала пересчитывать, какой это будет день по земному календарю. Получалось плохо – календари двух миров совпадали не полностью. Каабарский год на восемь дней короче, а сутки – на полторы минуты длиннее. Разница невелика, но вполне ощутима.

– А ты? – спохватилась она, пихая в бок Креола.

– Первого числа месяца изи-изи-гар-ра, – равнодушно ответил тот. – По вашему календарю это будет где-то около двадцатого января.

– Черт, значит, уже проехали… – огорчилась Ванесса. – Что ж ты раньше не сказал?

– Не понимаю я этого вашего обычая – рождение праздновать, – хмыкнул маг. – Ну что тут хорошего – ты состарился еще на год. Чему тут радоваться? У нас в Шумере этот день или совсем не отмечали или отмечали трауром…

Ванессе такая точка зрения показалась спорной, но, как ни странно, довольно логичной. Действительно, если посмотреть с этой стороны, день рождения не такая уж и радостная дата…

– Ну, это твое дело, – наконец ответила она. – Но у нас на день рождения принято дарить подарки. Кстати, у меня он через месяц… намек понятен?

Совершенно неожиданно для всех круг лода Гвэйдеона лопнул. Все остальные купальщики аж подскочили от неожиданности, но сам паладин только дернул носом и флегматично пошел на дно, без особого успеха пытаясь выпутаться из резиновой хреновины. На Каабаре таких штук, само собой, не было, так что лод Гвэйдеон просто не умел с ними обращаться.

Креол и Ванесса одновременно нырнули следом.

– Опять вы этот ножик в плавках спрятали? – строго спросила Вон, когда фыркающий паладин был вытащен на берег.

– Простите, леди Ванесса, – покаянно достал мизерикордию из кармашка на плавках лод Гвэйдеон. – Без оружия я чувствую себя совсем голым…

– Да, но вы портите уже третий круг! – пожаловалась девушка. – Он же у вас острый, как булавка!

– Конечно, острый, – гордо блеснул серебристым лезвием паладин. – Это мизерикордия, леди Ванесса, – «оружие последней услуги». Его используют, чтобы добивать смертельно раненых воинов через забрало. К тому же это тоже кереф.

– Сэр, простите, но в бассейн запрещено проносить острые предметы, – учтиво сообщил подошедший спасатель. – Пожалуйста, отдайте это мне.