- Ты потрясающе выглядишь, - Лазарев сжимает мою руку, пока мы под вспышками фотоаппаратов спускаемся по ступенькам ЗАГСа к машине. За нами следует вереница людей, которых вижу впервые. Это гости. Но кто они, я понятия не имею. Наверное, показуха, как и всё, что сейчас здесь происходит.

Хмурюсь, когда очередная вспышка ослепляет меня, а в лицо тычется микрофон. В этой суматохе я не слышу вопрос журналиста, но отчётливо различаю имя своего мужа. Не того, что сейчас ведёт меня под руку, а настоящего… Того, память которого я только что предала. И я мгновенно зверею:

- Кто позвал сюда этих журналюг? Везде носы свои суют!

- Я и позвал. Нам же нужен слушок? А кто разнесёт весть лучше, чем эти? Знаю, меня тоже раздражают. Пару секунд потерпи, пожалуйста.

Как же я всё это ненавижу! Как хочу, чтобы этот ужасный день поскорее закончился. Сил больше нет. Я не думала, что будет настолько тяжело. Я всё ещё люблю Самира. А сегодняшнее моё «да» уничтожило ту слабую веру, что всё ещё жила во мне. Будто в огне она горела, а я слышала её вопли. Обезумевшие крики маленькой девочки Насти, которая всё ещё верит, что тогда под ником «Аноним» был он, её возлюбленный. А я удавить её хочу. Чтобы не была такой наивной и глупой. Чтобы больше не позволяла нас мучить.

Облегчённо выдыхаю, когда мы оказываемся в машине, и дверь захлопывается прямо перед носом какого-то настырного «папарацци». Даже злорадство какое-то испытываю.

- Теперь я могу ехать в офис? У меня очень много дел накопилось. Все контракты зависли, производства стоят. Евгений Павлович обнаружил, что некоторые управляющие в гостиницах и ресторанах начали подворовывать. Почувствовали, что во главе никого нет, и расслабились. Пора уже им дать знать обо мне.

Лазарев одобрительно кивает, достаёт из внутреннего кармана пиджака наш контракт.

- Ты права. Начни с завтрашнего дня. Сегодня мы будем отмечать нашу свадьбу. Ресторан уже готов, нас ждут.

- Ох… Я совсем забыла про празднование. Скажи, без этого никак? Не можем пропустить эту часть? Мне как-то не хочется снова этот спектакль проигрывать, - смотрю на Захара умоляюще, но он непреклонен.

- Насть. Ты же понимаешь, что так нужно. Поверь мне, я бы и сам лучше занялся делами, чем это вот всё. Но нам нужно, чтобы люди поверили, понимаешь? Чтобы знали, что я за тебя порву, а не просто попугаю. Тебе нужна сила. Из нашего брака и будешь её черпать.

Да, он, как всегда, прав. Как бы сложно ни было, нужно улыбаться и играть. Я сама так решила.

***

- Мы нашли её, Самир Камалович! - дверь в кабинет распахивается, ударяется о стену. - Нашли, - выдыхает помощник.

Самир мог бы поклясться, что в этот момент ощутил покалывание в ногах. Даже вскочить захотелось.

- Ну? Где она?!

- Только вам не понравится то, что я скажу…

- Говори! - просипел, потому что глотку мгновенно сжали железные щупальца страха. Слишком часто он испытывает это чувство. Слишком часто для того, кто раньше вообще ничего не боялся.

- Я скажу. Только вы вначале пообещайте, что будете держать себя в руках?

Дёрнулся встать, схватился за край стола, а Карам бросился к нему.

- Говори, где Настя? Она жива? - впился пальцами в столешницу так, что та затрещала. Карам остановился в полуметре, судорожно вздохнул. Да что за вести там такие? - Говори!

- Она жива, Самир Камалович. Только…

- Карам, если ты продолжишь блеять, я снесу тебе голову, - прошипел, отталкивая проклятую коляску, и, оперевшись о стол, таки встал на ноги. Чувствительность в лодыжках переросла в боль, он стиснул челюсти. По виску потекла капля пота, а под рёбрами нещадно заныло, будто снова открылась рана.