– А ты, можно подумать, взрослая.

– Деда, скоро я стану совершеннолетней, а вы меня по-прежнему ребёнком считаете.

Лев Романович вздохнул.

– И куда только ты торопишься? Юность такая короткая.

Его глаза затуманились, вспомнилось, как они буквально тряслись над крохотной внучкой, следили за ней в три пары глаз. В полгода она весила всего пять килограммов, но вовсю ползала по комнатам, пытаясь добраться в самые потаенные уголки дома. В год Лиля доросла до шестидесяти сантиметров и стала вровень с плющевым мишкой, подаренным коллегами Ольги. В полтора года внучка начала хорошо говорить, её звонкий голосок не умолкал с утра до вечера. Кукольное личико Лили с большими глазами, маленьким носиком и ротиком заставляло умиляться всех от мала до велика, многим хотелось погладить или хотя бы прикоснуться к игрушечной девочке. Тогда же обнаружилось, что у крохи имеется характер. Она не любила, когда до неё дотрагивались чужие люди, позволяла это делать только родным. Но её возмущение выглядело настолько комичным, что на него часто просто не обращали внимания. В первый класс Лиля отправилась с самым маленьким ранцем, который удалось отыскать в магазине, но даже он выглядел на ней громоздким. Ольга, но особенно Елена Петровна, которая в той же школе, куда поступила Лиля, преподавала русский язык и литературу, боялись, что малышку станут обижать. Оказалось, опасались напрасно. Несколько детей, а главное, соседский мальчишка сразу взяли её под своё покровительство. Лев Захарович дал этому простое объяснение: внучка красива, как картинка, а дети тоже способны оценить красоту. Как ни грустно признавать, но к симпатичным людям всегда относятся лучше, к ним благоволят, им позволяется больше, чем некрасивым. Будь Лиля обычной, ей досталось бы от одноклассников по полной программе.

– Дед, о чём задумался? – позвала Лиля. – Я уже два раза тебя окликнула. Давай в магазин за тортиком заедем.

– Ладно. Чур берём шоколадный.

– Согласна.

К дому Васильевых, расположенному в старой части города, подъехали с большим трудом. «Семёрка» по брюхо ползла по нерасчищенной дороге, то и дело съезжая с колеи на непротоптанную автомобилями целину. Почему-то в Гулькевичи хорошо чистили центральные и прилегающие к ним улицы, а до тех, что находились на окраине, руки коммунальщиков доходили в последнюю очередь. Лиля, захватив сумки, выбралась из машины.

– Ура! Кнопка заявилась! – услышала она голос друга-врага Дениса Смирнова. – Что, отчим из дому выгнал?

– Дурак ты и не лечишься, – возмутилась Лиля. – Сама захотела сюда на время перебраться.

Денис заулыбался во весь рот.

– Ну-ну, почти поверил.

Лилю всегда бесила его идиотская клоунская улыбка. В детстве они вечно ссорились, а иногда даже дрались именно из-за его способности выводить её из себя. Правда, потом быстро мирились. Улица Луговая не могла похвастаться наличием малышей, здесь проживали преимущественно пенсионеры. Из-за отсутствия в ближайшем окружении ровесников Денис и Лиля вынужденно дружили.

– Я тут каток во дворе залил, приходи на коньках покататься.

Идея Лиле показалась неплохой.

– Ладно. Только переоденусь.

Самая непредсказуемая погода случается именно на Кубани. Ещё вечером с неба падал снег, под ногами на замёрзших лужах хрустели льдинки, а утром наступила весна. Температура воздуха за одну ночь поднялась на двадцать градусов. Метеорологи уверяли, что это из-за пришедшего с пустыни циклона, но всем казалось, что ночной порой нахальная весна просто прогнала загостившуюся зиму. Лиля не поверила своим глазам, когда посмотрела на градусник, висящий за окном. Пришлось срочно менять тёплую куртку на свитер и пиджак, зимние сапоги на осенние. Стоило выйти во двор, как в лицо пахнуло тёплым воздухом, настоянным на талой воде. Яркое солнце уже успело растопить большую часть снега и теперь по канавам вдоль дороги текли целые реки. Лиля ощутила, как её рюкзак на спине дёрнулся вверх. Она обернулась.