Старлея чуть не вывернуло. Он наскоро растер кожу снегом, с отвращением выкинул покрасневшие снежные комки. Пока бежал к дежурке – несколько раз оглядывался, словно ожидал, что эта тварь нагонит его и нападет сзади. Хотя, наверное, и правда ожидал.

Добираться до дежурки ему было куда дальше, чем Федотову от дома Кулика, поэтому он смутно надеялся, что увидит свет в конторе, когда наконец-то туда дотопает. Но понял, что ошибся, заметив темные окна. С замершим сердцем достал телефон и набрал Федотова – еле получилось, пальцы просто не попадали по кнопкам.

Томительные гудки, и наконец в трубке раздался звонкий голос помощника.

– Да здесь мы уже, Матвей Иванович, вон я вам рукой машу.

И правда – три фигуры вынырнули из-за угла дома. Участковый выдохнул.

Тощий и длинный Женька Кулик понуро плелся за Федотовым, а рядом семенила его полненькая жена Светка.

– Так, быстро все внутрь! – замахал руками Буров. – Шевелитесь!

Федотов перешагнул через порог первым, потянулся к выключателю.

– Обожди! – Старлей схватил помощника за рукав и добавил чуть тише: – Пока без света обойдемся, понял?

Санька кивнул, но как-то неуверенно. В его глазах даже в полутьме хорошо читалось непонимание.

«Я тоже ничего не понимаю, Саня. Я тоже».

Кулика с женой усадили на лавку у стены, сам Буров схватил ближайший стул и поставил перед напуганными посельчанами.

Тянуть не стал – сразу выложил все, что думал.

– Значит так, Жень. Времени у нас нет. Вчера пропал Ваня Петрухин, прямо из квартиры. Сегодня Слава Рылов. Но ты и так в курсе, правильно говорю?

Кулик сглотнул и мелко кивнул.

– Хорошо, – продолжил старлей, устало плюхнувшись на стул. – Так что спрашиваю сразу: ты чего-то знаешь? Вижу, что знаешь. Давай не будем тянуть кота за это самое и ты просто все расскажешь. Вперед.

Женька нервно взглянул на жену, на Федотова. В глаза Бурову он глядеть, похоже, опасался. Но все же выдавил:

– Не знаю я ничего.

Буров потер веки пальцами, придвинул стул поближе к Кулику.

– Короче, я только что от Чернова. Спрашивал его о том же, о чем и тебя. И знаешь что? Он больше ничего уже не расскажет. Никогда. – Старлей заметил, как от этих слов Женьку перекосило. – Понял меня? Ну и как? Тоже будешь ждать, когда от тебя одни ошметки на полу останутся? Ну?

В дежурке повисла тишина. Буров видел, что Кулик борется с собой. Он точно что-то знает. Старлей ткнул наугад, это понятно, но похоже, что не промахнулся.

– Да хер с ним. – Женька зло лупанул кулаком об колено. На Бурова он старался не смотреть. – Знаю я. Только ты не поверишь.

– Я сейчас в черта лысого поверю! Не тяни уже!

– Ну… В общем, это с неделю назад было. Заработать мы хотели. Знаешь, на западе там, к норвегам ближе, от немцев всякие бункеры остались? В Великую Отечественную еще понастроили. Короче, мы оттуда металл тащили. Это третья ходка была.

– Так, погоди, – вмешался Буров. – Какой металл к едрене фене? Там туристов тьма каждый год, все уж облазили сто раз и стырили давно. Что вы там тащили?

– А вот то! Там одно место затопленное было. Ну и… Да не знаю, вода отошла или еще че, короче, Ванек заметил. Вскрыли дверь, полдня пилили. А там нетронуто все – трубы, провода. Вот и тащили. А потом…

Кулик остановился и закашлялся. Федотов протянул ему кружку с водой. Напившись, Женька продолжил:

– А потом еще кое-че нашли. Саня Чернов нашел. Но я брать не хотел! Говорю: пацаны, ну на кой? Че это за фигня?

– Что нашли-то? – не выдержал Буров.

– Да не знаю я! Тварь какую-то. Мелкую. Типа мумии. В тряпки завернута, с младенца размером. Рожа страшная, рога торчат. Но не разваливается, крепкая. В ящике лежала. Ну Санька и говорит: надо брать, у меня знакомый в Мурманске есть, ученым продадим. Вот. Дорого такое стоит, говорит. Я брать не хотел! Да кто ж меня слушает? Саня вытащил из ящика эту хрень и… Ну, плохо нам стало. Чую, прям так плохо, что хоть падай. Ванька по стенке сполз, Слава блеванул там вообще. И вот слышу будто голос в голове: не бери, плохо будет.