- Ну да! Тех подростков, что на воровстве пойманы, или ещё на чём похуже, всегда к этим работам приговаривают. Кого на год, а кого и на пять! Это же всем известно! – немного высокомерно, но очень охотно, ответил охранник.
- Да, конечно, известно! Это я от волнения неправильно спросила… А, что же, правда, что за этих преступников деньги платят? За этих подростков?
- Маги городской управе за каждую голову золотом платят. А, если, вдруг, кто-то погибает там, так присылают хорошую компенсацию родителям, если они живы, или, опять же, городской управе. Городу со всех сторон польза: и наказание, и перевоспитание, и монет прилично получаем, и тюрьмы содержать не надо. – ответил охранник и поспешил отойти от меня, заметив, что пристав оглянулся и недовольно посмотрел на него.
Вот оно как… Здесь «дяденька не надо так с нами, пожалуйста» не поможет. Я прикрыла глаза, в поисках выхода…
Понимаю, что не знаю этого мира и местных реалий. Кроме того, тело, в котором оказалась – слишком юное, и детей этих знаю всего три дня, но… Что же мне теперь, бросать их на произвол судьбы?
При мысли о судьбе, невольно бросаю взгляд в окно участка на виднеющийся на противоположном конце площади храм местной богини. Тем временем, пристав упадал перед магами, всячески угождая им. Несколько мужчин в форме, которые оказались в участке к нашему приходу, бегали туда-сюда, выполняя поручения начальника. Это один из них принёс из харчевни ведро горячего супа для нас, другой оформил задержание, а третий - наладил самовар с румяными баранками для магов.
Надо же! Эти роботы в чёрном едят, как люди…
И вот… Не то, чтобы мне самой баранок захотелось! Но, они же взрослые мужчины, а рядом, в одной комнате с ними, отгороженные всего лишь деревянной решёткой, дети. Каково им наблюдать и глотать слюну?
Суп, конечно, был вкусный и наваристый. Но суп – это суп, в баранки – это баранки! Я бы на месте магов угостила детей! Но те даже не подумали сделать это. Сами всё съели и чай выпили. А сейчас сидят, носы свои высокомерно задирают, негромко беседуют между собой.
- Что будет с нашим домом? – громко крикнула я магу, который от неожиданности резко повернулся на звук и столкнул со стола чашку. Та с грохотом разбилась на мелкие осколки.
Шум в участке мгновенно стих, и на нас с магом посмотрели все: и маги, и местные полицейские, или как их там, и дети…
- Что будет с нашим домом? Его вашей магией разнесло! – напористо и громче повторила я вопрос, вставая с колен, потому, что никто не собирался мне отвечать.
- Городская управа получит компенсацию за все зафиксированные разрушения и распределит между пострадавшими, – нехотя снизошёл до ответа Георг.
- А где нам жить? Мы – дети! Нас двенадцать! Мы только что остались сиротами!
- Мы поговорим об этом позже, - отозвался пристав.
- Как же, позже! Я волнуюсь, вдруг моих братьев, как преступников, отправят на добычу антизекерита из-за того, что нам теперь негде жить? – начиная этот маленький скандал, я понимала, что обвинять в чём-то пристава ни в коем случае нельзя, именно он будет решать нашу судьбу. А вот магов - можно. Вроде бы, они просто либо платят деньги, либо нет, а до остального им нет никакого дела, а всё же их опасаются и слушаются.
- Никто подобного не сделает, не говорите глупости! – осадил меня Георг, в то время, как лицо пристава наливалось бураковым цветом.
- Нам негде жить! – снова закричала я и начала рыдать и завывать, устраивая балаган в участке. – Верните нам дом! Или я сяду на ступенях храма богини судьбы и буду изо дня в день причитать, что проклятая магия лишила двенадцать детей-сирот крыши над головой, и буду умолять богиню Судьбы, чтобы она убрала её из этого мира навсегда!