Я быстро бегу вниз, мысленно напевая дурацкую песенку про кузнечика. Если не думать о том, что мой невидимый охотник уже давно следит за мной повсюду, то можно попытаться справиться с паникой.

Я – зелененький кузнечик, я похож на…

Бум!

В пролете между этажами от страха и боли в висках у меня все-таки случается зрительная галлюцинация. Потому что там стоит высокий молодой мужчина в черном костюме и белой рубашке. Светлые глаза, светлые волосы, улыбка до ушей и столько искр во взгляде, что мне становится не по себе, как будто я – стог сухого сена, которое вот-вот вспыхнет.

А еще у него цветы: красивый букет странных маленьких роз лавандового цвета. Или это не розы, а какой-то очень похожий на них гибрид. Кому-то точно повезло с романтичным мужчиной.

Мы предпринимаем несколько попыток разминуться, но каждый раз наталкиваемся друг на друга. Потом сдаемся - и мужчина демонстративно «прилипает» к стене, освобождая мне путь к бегству. Но прежде, чем дать мне уйти, спрашивает, где найти нужную ему аудиторию или группу.

— Это моя группа, - говорю я, мысленно перебирая всех красоток. На филфаке их много, не зря же называется «факультетом невест».

— Может, вы тогда подскажите, есть ли на занятиях Екатерина Белоусова?

— Есть. – Я начинаю икать от удивления. – Она перед вами.

Блондин какое-то время меня разглядывает, и мне все больше кажется, что ему не очень по душе визуальное воплощение вполне распространенных имени и фамилии. Но мужчина берет себя в руки, протягивает мне букет и официальным тоном говорит:

— Кирилл Андреевич просил передать вам цветы и вот это, а также передать свои извинения за вчерашнее недоразумение.

Я просто не понимаю, выпадаю из себя в тот момент, когда в мою свободную ладонь ложатся атласные ленты красивого бумажного пакета. Это правда все мне? А за что? Что вообще было вчера? Я бы согласилась отдать все это, даже не глядя, лишь бы Кирилл был здесь и сказал, почему он был таким инопланетянином.

— Прошу прощения, Екатерина, но у меня указания проследить, чтобы вы открыли подарки. – Он пожимает плечами и снова швыряет в меня искрами заинтересованного взгляда. – Вы, кажется, собирались уходить? Здесь неподалеку есть сквер…

— Беседка еще ближе, - машинально отвечаю я и прохожу мимо, теперь точно отдавая себе отчет, что окончательно перестала что-либо понимать. И что самое неприятное – мне все равно не страшно.

На внутреннем дворе за главным корпусом – маленький парк и новенькие беседки. В одной из них как раз никого, и окна аудитории, из которой я сбежала, выходят на другую сторону. Здесь нас точно никто не увидит.

В пакете две коробки, обе так красиво упакованы и украшены живыми цветами, что я медлю, прежде чем испортить такое произведение упаковочного искусства. В той, что побольше – черная коробка с тиснением и золотым логотипом известного производителя мобильных телефонов. И если глаза меня не подводят, название модели – только что поступивший в продажу флагман. Мне лучше даже не пытаться представить, сколько он стоит.

И самое странное: коробка неожиданно начинает вибрировать в моих руках. Мой октябрьский помощник Санты просто разводит руками, когда я ищу подсказку на его лице.

Телефон в коробке звонит входящим вызовом, который подписан: «Кирилл».

Если бы ни странности вчерашнего дня, я бы сегодня точно пару раз перекрестилась, поплевала через плечо и, как в детстве, когда мама вела меня за руку в детский сад, не наступала на швы между квадратами тротуарной плитки. На всякий случай.

Но после того, как в один и тот же день с разницей в несколько часов на меня свалился мой кумир, а потом мы целовались и он, как герой, спас меня от хулиганов, я готова поверить, что в мире, где живет Кирилл, именно так и происходят ухаживания. Если то, что пишут в газетах и показывают в инстаграм хоть на четверть правда, то там у них целая своя экосистема. Только почему вдруг акула решила перестать охотиться на тунца и довольствуется мелкой невзрачной рыбешкой – не понятно.