— Отправляйтесь домой. Вон — молодой человек… ждет…

Тут супруга князя Снегова его узнала.

— Добрый вечер, — произнес он, отрицательно качая головой и приказывая этим жестом ей молчать.

— Вам придется объясниться, — холодно сказала княгиня, но вняла безмолвному приказу. И не стала раскрывать его инкогнито.

— Я могу нанести визит завтра? Перед тем, как вы отправитесь на службу?

— Безусловно, — склонила голову целительница. — В семь пятнадцать. Хорошего вам вечера.

И она удалилась.

Хлопок — и он перенес Ирину в свое поместье у моря.

— Я что-то сделала не так? — напряженно спросила девушка. Она высвободилась из его объятий, подошла к огромному, во всю стену окну и уставилась в кромешную темень, пытаясь разглядеть за ней море и небо. — Наталья Николаевна гневалась.

— На меня, как я понял, — улыбнулся он, подходя и обнимая. И почему он не принял решения жениться раньше? Мучился почти месяц? Придумывал себе глупости всякие…

— Вы что-то сделали не так? — продолжила между тем выспрашивать Ира.

— Княгиня Снегова переживает за вас. — Он легонько поцеловал волосы любимой. — И хочет узнать мои намерения.

— Ваши намерения…

Она обернулась, посмотрела на него, оглядела огромную гостиную его дома. Распахнула глаза, словно просыпаясь. И князь словно прочел ее мысли, которые понеслись вскачь, словно подковами по брусчатке мостовой: неприлично, недостойно, недопустимо… Он понял: ей стало стыдно. Она с такой легкостью, даже не задумываясь, откинула все нормы поведения, приличия, не раздумывая, оставалась с ним наедине. И ей было так хорошо, так спокойно, что она даже… позволила себе мечтать. Он был уверен в этом.

Ирина решительно высвободилась из его объятий.

— Андрей Николаевич, перенесите меня домой, — голос не дрожит, она могла себя хоть с этим поздравить…

— Я бы не хотел оставлять вас одну в таком состоянии.

— Мне надо это пережить — вот и все, — холодно сказала она. — Как мне объяснили сегодня, винить мне себя не в чем.

Он тяжело вздохнул.

— Но не обязательно же переживать это в одиночку…

Ирина подняла на него безжизненный взгляд:

— Мне не привыкать.

— Ира, не надо…

— Я хочу остаться одна. Пожалуйста.

— Нет. Вам надо поесть. Я бы рекомендовал выпить коньяку. Потом выйти к морю и покричать. Лучше всего поплакать. И к утру смириться с тем, что вы не всесильны. Это очень больно, по себе знаю. Но одной это пережить… Можно. Но, безусловно, не нужно…

— Да что вы обо всем этом знаете? — прошипела она злобно.

— Может быть, больше, чем мне бы хотелось. — Князь отошел от нее, открыл шкафчик, достал пузатую бутылку, снял со стойки два бокала, наполнил их. — Я лишился родителей, когда мне было восемнадцать лет. Акция бомбистов. Экипаж так нашпиговали ледовыми бомбами, что хоронить было уже практически некого…

— Я знаю, как действуют подобные бомбы, — бесцветным голосом проговорила она, сцепив пальцы. — Радиус поражения до десяти метров. разлетевшиеся осколки прошивают тела попавших под удар, как бумагу… Сфера из переплавленных осколков черного хрусталя… Внутри — зачарованный лед. На уроках в Академии нам рассказывали… И показывали.

Андрей Николаевич решительно сунул ей в руки бокал, выпил свой — и уставился на огонь камина, повернувшись к ней спиной.

— Простите. — Она подошла и положила руку ему на плечо. — Я не знала.

— Выпейте коньяк, Ирина. К сожалению, других успокоительных в доме нет. Да я их и не знаю.

— Настойка ледяного мха, — улыбнулась она сквозь слезы. — По капле на год жизни…

— Могу слуг отправить… Вам будет легче, если вы выпьете лекарство?