Двух нападавших, что пытались убить его — МАГИЕЙ — он уничтожил, одновременно разорвав им сердца. А вот абсолютно не магический кинжал, отправленный с истинно военной ловкостью ему в правый бок — пропустил. Позор!

Но печалиться тому, что на него нападают военные, которых он искренне и вполне справедливо считал своими — было некогда. Метнул сгусток энергии в сторону нападавшего — и по хрипу понял, что не промахнулся.

А через доли секунды, по тому, как его скрутило невыносимой болью, понял, что первые две атаки были лишь отвлекающим маневром, и основной удар — куда-то в область сердца — он опять пропустил.

Еще один вскрик. А кто сказал, что Великий князь Радомиров — легкая добыча? Да что он вообще добыча?!..

Осознал, насколько все плохо, только когда стал оседать в золото листвы. Да… Разрешил личные проблемы с бывшей любовницей, нечего сказать… И о стихах помечтал. Хотя бы успел — почти успел — наколдовать перемещение к ближайшей целительнице…

Потом были какие-то странные видения — наверное, от потери крови. Хорошенькая девушка в белом платке целительницы, приговаривающая над ним слово «миленький». Он все хотел объяснить ей, что уж кем-кем, а вот «миленьким» — странновато и по старинке — его еще девушки не называли. Даже такие очаровательные. И молоденькие… Но ему все равно приятно. И он слушает этот голос, не позволяющий ему нырнуть в чуть мерцающую манящую тьму… Слушает, как девушка что-то приговаривает над ним.

Потом голос исчезает… Он понимает, насколько это неправильно. Тело начинает ломить, и с резким выдохом, отдающим острой болью в левом подреберье и в правом боку, мужчина приходит в себя.

Сразу вызывает подмогу — и в маленькой квартирке становится тесно.

— Убила бы! — заявила князю личная целительница, проводя руками над его многострадальным телом.

— Что с девушкой, Тамара Ильинична?

Он сфокусировал взгляд на белом пятне на полу. Понял, что это без чувств лежит его спасительница.

— Не думай даже! — прошипела целительница. — Никаких геройств! Лежи! Швы разойдутся.

Тамара Ильинична была приставлена к нему отцом еще в раннем младенчестве. Дама — уже тогда не молодая — отличалась скверным характером, крайней несдержанностью в речи и абсолютной преданностью. Преданностью роду Радомировых и лично князю Андрею.

Пока целительница бурчала, ее руки летали над девушкой.

— Все! — тяжело дыша, заявила Тамара Ильинична. — Жизни ее и так ничего не угрожало, энергию я ей влила — дар не потеряет. Хотя мозгов бы ей еще… С другой стороны, иначе тебя было не спасти.

И она внимательно посмотрела на питомца.

— У нее оригинальный способ плетения. Девочка талантливая, очень сильная. И самоотверженная. Тебе повезло сегодня, Андрей. Как никогда повезло.

— Почему она не приходит в себя?

— Исчерпала все ресурсы. Сейчас ей нужно спать. Я распоряжусь, чтобы ее отнесли в спальню.

— Я сам! — рыкнул он. — Пусть никто не трогает!

— Тебе лежать надо! Швы разойдутся!

— Вот и придумай, как сделать, чтобы этого не случилось!

— Слушаюсь, Великий князь Радомиров, — насмешливо протянула целительница, и он почувствовал тепло, которое струилось с ее пальцев.

— И, кстати, надень ей это на руку.

И он подал целительнице браслет, стянутый с руки.

— Это же родовой артефакт энергии! — удивилась она.

— Я в курсе, — невозмутимо ответил князь. — А еще я знаю, что если бы не эта девочка, то меня бы с этим родовым артефактом и похоронили…

Он попытался встать — и у него даже получилось. Только было очень больно.

— Тамара Ильинична! — возмущенно выдохнул он. — А боль снять?