– Садитесь.

– В тачку?

– Не карета, согласен. Но так я вас отвезу гораздо быстрее. Да и вопросов будет поменьше.

– Так до самой Калькуары и будете катить?

– Зачем? У вас на той стороне реки был дом. Знаю, знаю, развалина, а не дом. Но вы туда сможете вызвать вашу чудо-дверь и через минуту окажетесь в Калькуаре. Ну и я заодно.

– Я не помню, где он находится.

– Зато я помню. По должности было положено знать такие вещи.

Я молча кивнул. Говорить, что Казна могла не уцелеть при взрыве, я не стал. Вот не откликнется на зов – тогда будем решать проблему, а сейчас главное – из города выбраться.

Так мы и двинулись в путь. «Колобок», тоже напяливший балахон с колокольчиками, звенел на всю округу и катил тачку. А я изображал тыкву, которую везут на ярмарку. Состроил самое идиотское выражение лица и пялился по сторонам. Надеюсь, в таком виде меня не опознают.

С перезвоном мы подъехали к выходу из порта. Эльфы выставили здесь охрану – десяток бойцов под командованием слащавого напомаженного офицера. Я посильнее натянул капюшон, на всякий случай. А вдруг узнают?

– Кто такие? Куда? – остановил нас один из эльфов.

– Не видишь, шо ли, хто? – неожиданно хриплым голосом ответил Торквин и дёрнул полу хламиды, чтобы звякнули колокольцы.

– Вижу, – эльф скривился, – куда?

– На кладбище.

– Зачем?

– Да вот, – «колобок» указал на меня, – помирать собрался. Везу заранее, чтобы не завонялся.

Торквин тряхнул тачку, и я, подыгрывая, захрипел как можно страшнее.

– Нельзя, выезд в город запрещён.

– Как это запрещён? Мне что теперь, до утра ждать?

– Нам без разницы. Хочешь – жди, не хочешь – не жди.

– Ах так? Ну-ка, подвинься.

Чуть не проехав по ногам эльфа, Торквин подкатил тачку к офицеру.

– Не выпустишь?

Тот даже отвечать побрезговал, задрав подбородок.

– Ну, на тогда.

«Колобок» наклонил тачку и попытался вытряхнуть меня прямо на офицера. Я вытряхиваться не хотел и вцепился в бортики.

– Гы!

– Давай, давай, – приговаривал Торквин, – вылезай. Я тебя обратно не повезу.

– Ты что деляйть?! – возмутился эльф-офицер. – Прекратить!

– А что, мне его обратно везти? Нет уж, забирайте.

– Перестать!

– Гыыыы! – вопил я, чуть не упав с тачки.

– Нельзя на кладбище – тогда себе забирайте.

– Назад фези!

– Не повезу! Он помрёт, будет вонять. Сами с ним разбирайтесь.

– Нихт! Не сметь это фыфаливать!

– Это моя тачка, за неё деньги плачены. Я вам её всё равно не оставлю. А ты, дохляк, отцепись, пусть тебя судари эльфы на кладбище тащут. Я что, крайний? Мне оно надо?

Он тряс и тряс тачку. Сломанная нога от этого заболела с удвоенной силой, и я уже орал со всей душой. Эльфы ругались и пытались прогнать Торквина, но прикасаться к нему руками не рискнули и только кричали с расстояния в пару шагов.

– Ффатит! – не выдержал офицер. – Фези его сам! Пропустить!

Торквин принялся ворчать, что уже поздно, что он устал и не хочет ехать на кладбище. Даже бросил ручки тачки, собираясь уйти.

– Убери ефо немедленно! – заорал эльф. – Тфой друг, ты и фези его. А то мы тебя застрелить!

– Ой напугал! – «колобок» скорчил рожу. – Ладно, хрен с тобой, отвезу. Обратно впустите?

– Фпустим! Только уфези эту падаль.

Немного поворчав, Торквин взялся за тачку и уже спокойно вывез меня за пределы порта.

– Вот и всё, – тихо рассмеялся он, когда мы отъехали на приличное расстояние. – Всего пять минут, и они сами нас выгнали. Ловкость языка и никакого мошенства.

– А можно было не так меня трясти? Больно ведь.

– Зато как натурально получилось. Вы так вопили! Я даже на секунду подумал, что вы и правда собираетесь помирать.