— Сказка?

— Да, очень романтичная. Про то, как для одного кавалера вдруг взяла и ожила легенда. И, я пока не очень разобралась, похоже, эта легенда потеряет туфлю и он будет ее искать. Жаль, что у меня не получается подобраться ближе, она меня точно чует и благодаря одной особе наверняка подозревает откуда я приехала, правда, не придает этому значения… Эхо отличная штука, незаметная, но то, что я получаю, не целое. А ближе подойти я не рискну.

— Может попытаться поговорить с ее работницами?

— Не уверена, мне они не кажутся достаточно глупыми, хотя одна старательно делает такой вид.

— Ладно. А шпион герцога?

— Не разобралась. Кажется, он действительно работает в сыске. Может он изначально не был шпионом?

— Может. Тогда шпиона мы не нашли. А он точно должен быть рядом с ней.

— Должен, — согласилась рассказчица и печально вздохнула.

— Ладно, не будем грустить, — решительно вытащила ложку из чашки ее собеседница, и взмахнула рукой так, что с нее сорвалось несколько капель. — Если у нас ничего не получится, все просто вернется туда, откуда началось. И у меня даже будет время изобрести еще один шанс на побег. Эта странная особа из другого мира ведь не единственная, кто может увидеть наилучшую судьбу.

— К другим сложнее подобраться. Их почти всех знают. А эту не знают только потому, что она не умеет свои способности контролировать. Уверена, твой братец до сих пор думает, что сбежала ты сюда чтобы дождаться приезда королевской подруги и уговорить ее по родственному помочь.

— Действительно. И за ней следят… — слушательница по девчачьи хихикнула. — И не дадут к ней подойти. А горожанка с репутацией свахи… мужчинам оно неинтересно. Да. Жаль, что нам нужны родовитые свидетели… Ах, да, ты поняла, как разбудить ее дар? Что ее заставляет его услышать?

— Кажется, она должна либо разозлиться, либо заинтересоваться, — пожала плечами рассказчица и наконец пододвинула к себе чашку, к которой до сих пор ни разу не прикоснулась.

— Заинтересовать сложно, — вздохнула Метхи.

— Особенно ее, — подтвердила собеседница. — Она как-то не так на мир смотрит. И видит что-то свое, что-то, что она наверняка видела в своем мире. Так что…

— Нужно начинать злить, — кивнула Метхи и закусила это решение сдобой.

***

Ливин примерно в это же время неожиданно для самого себя понял, что не любит женщин. До сих пор ему казалось, что он их любит, даже своих родственниц, испоганивших половину детства, и коллег, воображающих себя героинями шпионских романов.

И вот тут пришло прозрение. Неожиданно. И стало казаться, что женщины созданы специально для того, чтобы испортить ему работу, да и жизнь в целом.

— Интересно, какая нечисть ее по городу носит? — спрашивал он у бокала пива, старательно к этому бокалу наклоняясь, потому что одна из родственниц как раз вела по улице парочку блондинистых подопечных. Подопечные старательно хлопали глазами, изображали смущение, встретившись взглядом с мужчиной, и в целом выглядели, как парочка сахарных фигурок. У Ливина даже зубы от их вида заныли и сразу вспомнились двоюродные сестры, обожавшие строить из себя таких вот сладеньких и наивных барышень. — Куда не пойду, а она уже тут. Может она меня преследует? Потому что мама попросила?

Предположение было идиотским. Но на маму иногда что-то такое находило и она слала посылки с антипростудными сборами и теплыми носками, писала письма о чудесных девушках и заставляла оказавшихся недалеко родственников съездить и посмотреть как там ее мальчик.

Другая женщина, странным образом одновременно будившая в Ливине нелюбовь ко всему женскому роду и интерес к ней самой, носилась по городу так, словно ее кто-то проклял и стоит ей остановиться, она тут же пустит корни и превратится в дерево. Чем она при этом занимается он уже даже не пытался понять. Порадовался только, что ей вернули ширму и теперь у нее будет несколько меньше претензий к его неловкости. Ну, наверное, потому что кто эту странную женщину знает.