Поборники Ислама окружили поборников неверия и безбожия со всех сторон, осыпая их градом стрел и ударами мечей. Один отряд вражеского войска обратился в бегство, но за ним погнались мусульманские воины, и никому из беглецов не удалось спастись. Другая группа поднялась на Хиттинский холм, называющийся так по имени деревни, рядом с которой находится гробница святого пророка Шуайба. Мусульмане взяли их в кольцо и зажгли вокруг них костры, вынуждая их, мучимых жаждой и доведенных до крайности, сдаться, чтобы спасти свою жизнь. Их предводителей взяли в плен, остальных либо взяли в плен, либо казнили. Среди сдавшихся в плен предводителей оказались король Готфрид (в действительности Ги (Гвидо). – А.В.), брат короля, принц Арнаут (Рено де Шатийон), повелитель ал-Керака и аш-Шубака, сын ал-Хунгари (Онфруа де Торона), сын повелителя Тивериады (Раймонда Триполийского), глава храмовников, повелитель Жубейла (Гуго III де лЭмбриачи), а также глава госпитальеров.

Другие, которых не досчитались, приняли смерть; а что касается простых людей, то некоторые были убиты, другие захвачены в плен. Из всей их армии в живых не осталось никого, кроме пленников. Не один из их главных предводителей предпочел сдаться в плен, чтобы избежать смерти. Человек, на которого я считаю возможным положиться, рассказал мне, что видел, как в Хауране один воин вел тридцать пленников, связанных веревкой от шатра. Он лично взял в плен каждого из них, настолько велика была паника, охватившая их в результате понесенного поражения.

Здесь мы поведаем об участи тех предводителей, которые уцелели. Граф, покинувший поле боя, добрался до Триполи, а там по милости Аллаха умер от плеврита. Султан велел казнить всех участвовавших в бою госпитальеров и храмовников, не пощадив ни одного из них…

Салах ад-Дин поклялся казнить принца Арнаута, если он когда-нибудь попадется к нему в руки, и причина, по которой он дал этот обет, такова: шедший из Египта караван, пользуясь перемирием, приблизился к аш-Шубаку, где в то время находился этот эмир. Думая, что ему нечего опасаться, караван остановился недалеко от этого места; однако этот человек напал на него, нарушив свою клятву, и убил (многих) людей. Тщетно путники умоляли его сжалиться над ними ради Бога, напоминая ему о мирном договоре, заключенном им с мусульманами. В ответ он лишь оскорблял Святого Пророка. Узнав об этом, султан, повинуясь религиозному долгу и желанию защитить свой народ, дал клятву, что убьет этого человека, когда тот окажется в его власти. После того как Аллах даровал ему эту победу, он находился у входа в свой шатер (ибо шатер еще не был установлен) и там принимал своих воинов, которые приходили получить его одобрение за свою службу, ведя захваченных ими пленников и обнаруженных предводителей. Как только шатер был поставлен, султан продолжил прием уже в нем, преисполненный радости и благодарности за милость, ниспосланную ему Аллахом. Затем он приказал привести к нему короля Готфрида, его брата и принца Арнаута (Рено). Он поднес страдавшему от жажды королю чашу шербета, приготовленного из розовой воды со льдом, Готфрид выпил часть напитка, а затем предложил чашу принцу Арнауту. Султан сказал переводчику: «Скажи королю, что это он, а не я дает напиться этому человеку». Он следовал славному и великодушному обычаю арабов, по которому пленнику, разделившему трапезу с хозяином, даровали жизнь. Затем он приказал своим слугам отвести пленников в приготовленное для них место, а после того, как они поели, вновь призвал их в свой шатер. В это время в шатре находилось всего несколько слуг. Он усадил короля у входа, затем обратился к эмиру и напомнил ему о том, что сказал ранее, прибавив: «Смотри же, я защищу от тебя Мухаммада!» Затем он предложил ему принять Ислам, а когда тот отказался, извлек саблю и нанес удар, отрубив ему руку по самое плечо. Присутствовавшие при этом быстро добили пленника, и Аллах отправил его душу в ад. Тело выволокли из шатра и бросили у входа. Король, видя, как обошлись с его соратником, решил, что станет второй жертвой; однако султан ввел его в шатер и рассеял его страхи. «Королям не пристало убивать королей, – сказал он. – Однако этот человек перешел все грани, поэтому я и обошелся с ним таким образом».