В клинике меня встречает его врач. Пожилой, высокий мужчина с проседью на висках. Он поправляет очки, вздыхает.
– Значит так… Шамиль Хаджиев. Тут всё непросто. Мы его, конечно, залатали, пули вытащили, но он впал в кому и в себя пока не приходил. О том, выживет ли он, будет ли ходить или останется инвалидом говорить рано. Нужно, чтобы он пришёл в себя. На данный момент это всё, что я могу вам сказать по его состоянию.
– Ясно, – чувствую, как ноги слабеют и доктор, предвидя обморок, двигает мне стул.
– Присядьте. Вам плохо?
– Нет, я… Я в порядке, – кружится готова, но я стараюсь держаться. – Можно мне его увидеть? Пожалуйста, – смотрю на него умоляюще, потому что кажется, он мне сейчас откажет. А мне срочно нужно Шама увидеть. Он мне нужен, чтобы не сойти с ума от этой безызвестности.
– Вообще-то не желательно…
– Прошу вас, доктор! Пожалуйста! Я одним глазком. Я не буду его трогать или как-то мешать лечению. Я только посмотрю.
Врач вздыхает, но соглашается. Сам проводит меня до реанимации, помогает надеть бахилы и халат.
Шамиль очень бледен, что видно даже в полумраке. Грудь перебинтована, прикрыта больничной сорочкой. Вздымается тяжело и как-то неровно. Мне хочется коснуться его, но страшно. Вдруг побеспокою его и что-то случится.
Непривычно видеть его таким. Беспомощным, без шального блеска в глазах и дури в поступках. Он лежит весь в трубках, на ИВЛ (Прим. автора: Аппарат искусственной вентиляции лёгких). И меня начинает тошнить. Подхожу к нему ближе, касаюсь руки, истыканной иглами.
– Держись, слышишь? Ты мне нужен. Очень нужен. Мы с Эльдарчиком ждём, когда ты придёшь в себя. Это обязательно должно случиться. Я ведь согласилась, Шам. Я согласна выйти за тебя замуж. Невовремя ты слёг, – улыбаюсь сквозь слёзы, позволяю им пролиться. И оставить на блузке два некрасивых пятна. Но я больше не могу сдерживаться. Это выше моих сил. Мне хочется вопить и орать, а не стоять вот так и беспомощно скулить.
Меня ведёт в сторону и я опираюсь о стену. Голова идёт кругом и подкатывает тошнота. Я сегодня даже поесть не успела. А потом уже было не до того… Наверное от голода так паршиво. Или…
Я силюсь вспомнить, когда у меня в последний раз были месячные и никак не могу вспомнить. Больше месяца точно. Неужели?..
Бегу из реанимации в аптеку, что находится на первом этаже клиники, едва не выбиваю окошко фармацевту. Тот смотрит на меня, как на умалишённую.
– Что вам?
– Тест. На беременность. А лучше сразу два.
Покупаю тесты и иду в туалет для персонала.
Хотя стоп. Почему не может? Мы две последние недели не в шашки с ним играли. А Шамиль не любит предохраняться. Особенно не терпит презервативы, потому что они вечно попадаются маленькие для его агрегата.А через три минуты одурело таращусь на оба теста. Они оба показывают две полоски. Что за… Нет, этого просто не может быть!
Да и я таблетки не пила. Просто вылетело из головы…
И вот сижу на крышке унитаза, смотрю на две розовые полоски и не знаю, плакать мне или смеяться.
ГЛАВА 4
Саид и Надя
– Мой милый… Любимый… – глажу его лицо пальцами, роняя на подушку слёзы. – Очнись, пожалуйста. Не заставляй меня бояться за тебя.
Он уже должен очнуться от наркоза, но не просыпается. А мне до ужаса страшно.
Саид открывает глаза, а я радостно подпрыгиваю на стуле. Бросаюсь к нему. Беру его лицо в свои ладони, целую.
– И я рад тебе, жена, – хрипло произносит он.
– Как ты? Больно?
– Нет. Всё нормально. Как остальные? Отец? Я видел, как его ранили. Мама…
– С ними всё хорошо. Мама сейчас дома с детьми, а отцу вытащили пули. Арина тяжело ранена и Шамиль. Они здесь. Шамиль в коме, а про Арину пока ничего не знаю.