— Что надо? — отозвался глухо и, взяв с тумбочки почти опустевшую бутылку с виски, приложился к горлышку.

— Пришёл увидеть брата, — Марат прошёлся вдоль стены, встал напротив. — А ты всё бухаешь?

— Бухают – это когда напиваются. А у меня даже нажраться не получается.

— Даже если получится – не поможет. Тебе не кажется, что пора принять тот факт, что она…

— Она жива. И мне плевать, что вам там кажется.

— Это нелегко принять, я знаю. Но рано или поздно придётся. И чем дольше ты обманываешься, тем больнее будет потом. Это нельзя отсрочить. Нельзя оттянуть. Поверь мне, брат. Я сам пережил то, о чём сейчас говорю.

— Чего пришёл, Марат? Няньки мне не нужны, — отбросив пустую бутылку в угол комнаты, поморщился от её звона.

— Пришёл, чтобы поговорить.

— Слушаю.

— Вербин сказал, что ты забрал тело девушки. Но если помнишь, у него осталось тело мужчины.

— И?

— Тебе ведь известно, что это он. Радугин.

— Дальше что?

— А то, что твоя Надя была с ним. Соответственно, женское тело принадлежит…

— Не ей. Если ты припёрся, чтобы ебать мне мозги, то лучше сразу проваливай. В ваших с Вербиным умозаключениях я не нуждаюсь. Предпочитаю жить своим умом.

Марат шумно выдохнул, прошёлся по комнате. Жутко здесь. Как в склепе каком-то. Платье ещё это…

— Тогда у меня к тебе предложение. Есть один мужик… Молох. Может, слышал о нём? — не дождавшись ответа Саида, продолжил: — Он через неделю с зоны выходит. Говорят, раньше чистильщиком был. Мог достать любого человека хоть из-под земли. Никому не удавалось от него скрыться. Даже сваливших за бугор политиков вылавливал. Если ты приведёшь себя в чувство, я сведу тебя с ним.

— А тебе что от этого? — Саид поднял на Марата уставший взгляд красных глаз, прищурился.

— Не ищи подвох там, где его нет. Как бы ты ни относился к своей семье, нам ты по-прежнему не чужой. Мне ты брат. Как-нибудь я набью тебе морду за дерзость, но это будет позже. Сейчас я хочу, чтобы мой брат вернулся.

Саид поднялся, и на этот раз поморщился Марат. В расстёгнутой несвежей рубашке с пятнами крови, весь заросший, со сбитыми кулаками, он походил на Варвара, когда тот потерял сына и жену. Влюбился, значит, мелкий. Хм… Забавно. Саид всегда был копией отца, кто бы мог подумать, что он вообще умеет любить. Хотя, если вспомнить историю старика и матери Саида… Наверное, всё же умеют.

— Куда ехать?

— Пока никуда. Его всё равно выпустят только через неделю. А ты приведи себя в порядок и включай мозги. И пообещай мне, если Молох не найдёт твою женщину или докажет, что она погибла – ты перестаёшь себя истязать. Слышишь?

Саид не услышал. Он вообще не слышал ничего и никого, кроме её голоса. И так отчаянно боялся его забыть и больше не услышать, что не пускал в свою голову голоса других.

***

Сейчас

— В неоплатном долгу, говоришь? — Молох усмехнулся, окинул братьев внимательным взглядом. — Отказаться, я так понимаю, не могу?

— Не можешь, — всё так же угрюмо произнёс Саид. — Поверь, лучше иметь меня в должниках, чем во врагах.

Что ж, ни разу не тонкий намёк был понят и принят. Молох молча кивнул, поднял свой бокал с виски.

— Тогда с вас гостиничный номер с хорошим баром и пара шлюх. И неделя мне на отдохнуть.

— Три дня, — буркнул Саид, толкая бутылку с виски в направлении Молоха. Та заскользила по столу и остановилась, перехваченная рукой Елисея.

— Договорились.

У него снова появилась надежда. Почти утерянная, исковерканная, изуродованная, кровоточащая и хромая. Но она всё ещё жила, а он всё ещё ходил на пепелище. Золы практически не осталось, ветром всё разнесло. А он продолжал там сидеть и смотреть на горизонт. Не радовал ни закат, ни рассвет, который он встречал там же. Он просто смотрел вдаль и думал, что, наверное, сошёл с ума, а все, кто твердит о её гибели, правы. Нет её больше. А он не привык проигрывать, вот и не сдаётся. Но какой в этом смысл? Как долго он ещё сможет сопротивляться? Даже её родители поверили. Они приняли её гибель, а Саид вот никак не может. Не под силу ему.