Оливия ─ милая девушка, с добрым характером и открытым сердцем. Сейчас пытается казаться стервой, чтобы оттолкнуть, но какую бы роль не выбрала, я помню ее настоящую. Помню огромные зеленые глаза, которые излучают тепло.

Сигнал входящего сообщения.

Цыпленок: «Кто тебе позволил влезать в мою жизнь?!»

Смекалка работает. Правда медленно.

Родион: «Я позволил. Встречу после работы.»

Сегодня заканчивает слишком поздно. Нормального разговора не получится. Но отвезу домой.

Общение с девушками не моя сильная сторона. Понимаю, что должен вести себя мягче, но характер не скрыть. Не привык к такому общения. Вокруг меня не такие нежные и милые. Но Оливия права в том, что есть не мало девушек желающих моего внимание, несмотря на то, каким подонком являюсь.

Только мне интересна эта зеленоглазая красавица.

─ Слушаю, мелкий.

Выезжаю на дорогу, нужно наведаться на базу.

Брат звонит каждый день, но обычно к вечеру. Не могу проводить с ним столько времени, сколько ему хотелось бы. Моя задача уберечь его от того, с чем связан, да и от той жизни, через которую пришлось пройти. Он единственный человек, которого люблю. Его светлое будущее моя забота, и я сделаю все, чтобы никогда не прикоснулся к моему детству.

─ Радик, ─ его голос дрожит. ─ бабушке плохо, сердце, что мне делать?!

─ Вызову скорую. Буду через пятнадцать минут.

Нарушая несколько правил и создавая аварийную ситуацию, разворачиваюсь на 180 градусов. Вдавливаю педаль, выжимая максимально из машины. Зная эту женщину от госпитализации откажется в любом случае. Сердце ее слабая сторона уже несколько лет, оплатил лучших врачей, отправлял в лучше оздоровительные санатории, но с каждым годом ситуация все хуже.

Мирон хочет жить со мной, он в целом самостоятельный парень и может сидеть подолгу один, но я все равно не могу забрать. А поэтому единственный вариант две бабушки: одна в будние дни, вторая выходные.

Скорая явилась за минуту до моего прихода. Бегло оцениваю состояние квартиры: перевернутая мебель, разбросанная одежда. Бабушка с прихваченным сердцем. Источник беспорядка может быть один, а значит мне придется наведаться к людям, которых предпочел бы забыть.

Провожаю врачей и возвращаюсь к женщине, ей уже лучше. Прошу брата приготовить мне кофе, а сам начинаю возвращать комнате привычный вид.

─ Рассказывай.

─ А что говорить? Все как обычно. Явились пьяные, требовали денег и Мирона. Он еще на дополнительных был, не слышал ничего. Сердце уже после прихватило. Твой номер хотели. Отказала. В итоге перевернули все, нашли заначку, забрали.

Сжимаю кулаки.

─ Внучек, не злись ты на них, бог им судья. Я сама виновата, что такую дочь воспитала и на шею посадила.

─ Судьей им буду я. И хватит защищать.

Достаю кошелек и оставляю на столе всю наличку, которая есть.

─ Вечером переведу еще на карту. Купишь все лекарства, которые приписали, и не смей экономить на себе.

Пенсия мизерная, а поэтому все расходы оплачиваю я. У брата своя карта, на которую ежемесячно перевожу сумму на карманные расходы, знаю, что лишнего не купит. Но недавно узнал, что бабушка за моей спиной давала деньги любимой и единственной дочери, она же моя мать, оплачивала кредиты и все задолженности за коммунальные, но при этом экономила на себе, Мироне и продуктах. И брат тот еще партизан, не хотел, чтобы ругались и молчал.

Запретил. И вот итог.

Эти алкоголики явились сами. Привыкли сидеть на шее.

Ненавижу. Эти люди те, кого я люто ненавижу.

Их спасение бабушки, которые падая на колени умоляли не трогать, умоляли не лишать прав, и не калечить без того ущербную судьбу. Поддался. Не тронул. Но для себя вычеркнул из жизни. Оградил от них Мирона, хотя для него родители все равно хорошие, что бы не творили. Он еще слишком мал, чтобы правильно осознать всю ситуацию.