– В душе.

– Почему она меня не предупредила? – вопрос был адресован скорее мне самой, чем Шевцову.

– Она торопилась, – Лекс равнодушно пожал плечами.

Он продолжил молча пялиться, и мне стало не по себе. Вряд ли бы Аня ушла без меня, тем более бы не оставила в его присутствии одну намеренно.

– У тебя уже закончился факультатив? Я быстро соберусь.

Под его взглядом было неуютно. Сейчас он не горел той лютой ненавистью, но смотрел так внимательно, что мне захотелось уйти под воду с головой.

– Сегодня домой сама, мне нужно уехать по делам. Маршрут автобуса номер 123а.

Голос холодный, как сталь. И тон такой пренебрежительный, будто его величество король-солнце снизошёл до общения с чернью.

– Понятно.

Он уже собрался уходить, но потом развернулся и добавил:

– И нигде не шарься, сразу езжай домой – отцу необязательно знать, что я уехал сразу после занятий.

Вот значит как. У него там какие-то тёмные делишки, а я покрывать его должна. Не сказать о наших разногласиях – это одно, но врать намеренно я не собиралась.

– Не указывай мне, что и как я должна делать.

Ещё шаг назад.

Шевцов сузил глаза и подошёл к самому краю бортика. Присел на корточки и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Бестолковость и бесстрашие – опасное сочетание, Яна.

Он впервые назвал моё имя. Но сделал это так, будто выплюнул самое отвратительное ругательство. От этого жуткого тяжёлого взгляда мне захотелось броситься вплавь к другой стороне бассейна. Вряд ли бы он прыгнул за мной, к тому же плаваю я быстро.

В голове всплыла фотография Шевцова на лицейской спортивной доске почёта. Команда «Дельфины». Да уж, толку от моей дилетантской скорости.

Но Лекс и не собирался. Он просто продолжал сверлить меня своим взглядом. Вот вроде бы обычный парень, как у него может быть такой цепкий, колючий взгляд, от которого становится больно почти физически?

Шевцов выпрямился и переложил моё полотенце с шезлонга на поручень у кромки, пропустив пушистую ткань через сильную ладонь.

– До вечера, сестричка, будь хорошей девочкой.

Это что, чёрт возьми, за смена настроения? Сначала прожигал взглядом, а потом будто ни в чём не бывало ушёл. Странный тип этот Алексей. Странный и опасный.

Я выбралась из бассейна, когда он ушёл из зала, и только потом заметила смятую пачку от сока на полу и оранжевую лужицу.

Навстречу мне из раздевалки вышла Аня, вытирая на ходу волосы полотенцем. Слава Богу, цела и невредима. А то кто знает, что у Шевцова в голове.

– Янка, всё нормально?

– Да. А у тебя?

– Тоже. Твой новоявленный братец – настоящий психопат. Я отказалась уйти, когда он припёрся, так он вылил мне на голову пачку сока. Пришлось бежать в душ, потому что мою проволоку, если слипнется, потом не вычесать. Чего он вообще хотел?

– Сказать, чтобы я ехала сегодня домой на автобусе.

Аня хмыкнула, а потом добавила ещё несколько нелестных слов о моём сводном брате.

– Что только в его башке твориться?

– Не знаю, мне и самой интересно.

Лекс

– Поплавать заскочил?

Рыжая иронично выгнула бровь, уперев руки в бока. Шапочку она уже сняла, и медные космы, выбравшись на волю, пытались снова установить связь с космосом.

Чем-то эта тёлка даже восхищала. Ей всегда было плевать на нас – тех, с кем считались все не только в группе, но и во всём лицее. Обычно новенькие, особенно городские, те, кто поступил в наш лицей по стипендии или гранту, тушуются, боятся. Оно и неудивительно, потому что каждому сразу доступно поясняют, кто тут хозяин. А эта так и не пронялась, сколько бы её не травили. Как в танке. Даже уважать за это стали. Только всё Должанов никак не угомонится, продолжает цеплять её. Уже оприходовал бы, и забыли. Хотя, полагаю, об эту даже он может зубы обломать.