Телефон в кармане куртки проснулся протяжной вибрацией. Достав его, увидела, что звонит мне мама. Очень большое желание не брать трубку почти пересилило меня. Я знаю, что ничего хорошего она мне не скажет, но вместе с тем я боюсь, что она может звонить с информацией о том, что с Катей что-то случилось.

- Да? – ответила я на звонок.

- Быстро домой, Алён, - потребовала мама сразу.

В её голосе слышалась паника, но вместе с тем и желание показать, кто здесь главный.

- Я не могу, я еду на работу, - бросила я нарочито равнодушно.

Что у них там? Бутылку нужно купить? Сигареты? Сами справятся.

- Я сказала, быстро домой. Ты что, не поняла меня?

- Я сказала, что я еду на работу.

- А к нам едет проверка из школы. Катя взяла и рассказала всё своей училке. Теперь к нам едет комиссия. Теперь тебе понятно, почему надо ехать домой?

- Продукты пусть купит, - раздался на фоне голос отчима.

Трезвые? Ну, надо же! Или выпившие, но паника здорово отрезвляет.

- Слышала?

- Слышала, - процедила я.

- Вот и всё, - заключила мама. – Если не хочешь проблем для нашей семьи, быстро домой. Убраться ещё надо успеть.

- Ясно, - выронила я нервно.

Набрав номер знакомой, подменилась с ней на сегодняшний день, пообещав, что затем отработаю её смену.

В квартиру вернулась, разумеется, через магазин, накупив два пакета продуктов. Конечно, пришлось потратиться из тех денег, что я отложила на свой «грандиозный» побег вместе с Катей из этого дома.

Я не была готова к подобному форс-мажору, но ещё я не готова к тому, что прямо сейчас могут быть запущены процессы, в результате которых Катя может со стопроцентной вероятностью угодить в детдом.

- Наконец-то, блин! Я готовлю, а ты помой полы, – мама выбежала мне навстречу и забрал пакеты с продуктами, снова убежав в кухню.

Сняв ботинки и куртку, я пошла за ней и обнаружила плачущую сестру, которая опустив голову, тихо всхлипывала, стоя перед отцом, который смотрел на неё так, будто был готов вот-вот ударить.

- Ты в кого такая ебанутая у нас, а? – рычал он на Катю. – В сестру свою недоношенную или сама по себе такая?

- Я не специально, папочка, - едва мямлила сестрёнка из-за слёз. – Я просто сказала подружке…

- Бестолочь! – прикрикнула на неё мама, трясущимися руками разбирая пакеты. По запаху, витающему по квартире, я поняла, что они выпивали, но, видимо, их «праздник» был прерван Катиным возвращением из школы с неожиданным заявлением. – Думать надо, что говоришь! И нехер рассказывать о том, что у тебя дома происходит. Это, вообще, никого не касается.

- Хватит на неё кричать! – вспылила я и приобняла сестру за плечи, отчего та, резко повернулась ко мне и уткнулась лицом в живот, начав беззвучно плакать. – О чём ещё она может рассказывать подружкам, если она видит только то, как вы пьёте и дерётесь? Вы сами на себя-то посмотрите!

- А ты, вообще, рот закрой! – прорычал на меня отчим, резко встав со стула. Он замахнулся пятернёй с напряженными пальцами, чем вынудил меня рефлекторно вжать голову в плечи и спрятать Катину голову под руками, чтобы хоть ей не досталось. Секунда. И мне в голову прилетел болезненный тычок. Отчим не стал бить наотмашь, он просто с затяжкой ткнул костяшками пальцев мне в лоб. – Я за сигаретами. Чтобы здесь всё блестело. Позвоните, когда училки уйдут, - бросил он короткие команды. А затем посмотрел на Катя и снова замахнулся. – Как дал бы! – процедил он сквозь стиснутые зубы и вышел из кухни резкими дерганными шагами.

- Чё встали?! – прикрикнула на нас мама и резко дёрнула Катю за руку, практически вырвав из моих объятий. – Я тебе не папа, я тебя не пожалею и так отлуплю… - угрожала она тихо плачущей дочери и тыкала её пальцами в плечи.