- Иди протирай своей задницей в другом месте. Или хочешь остаться?

Они оба смотрели друг другу в глаза и ни у одного не дрогнул на лице мускул.

Наконец, Колесников, криво ухмыльнувшись, вновь повернулся ко мне и, подмигнув, произнес:

- После пар не убегай, зелёная толстовка.

Я чуть нахмурилась, но сделала вид, что понятия не имею, кому он и о чём говорит.

Я сегодня не в зеленом, а в застиранном розовом.

Колесников вальяжно покинул аудиторию, прикрыв за собой дверь. Одинцов за ним закрыл дверь наглухо, не оставив ни малюсенький щелочки. Он вновь вернулся к своему столу, привычно опёрся о него кулаками и начал сканировать аудиторию. Как обычно, я избежала встречи с ним взглядами.

К середине пары мне уже было некомфортно в этой жаре. Ещё и февральское солнце, готовящееся к весне, палило через окно так, что на подоконниках можно было жарить яичницу.

В какой-то момент, тайком глянув на Вику и убедившись, что она конспектирует, я на мгновение оттянула ворот свитера, чтобы впустить хоть немного воздуха под одежду, которая, казалось, уже плавится на мне. Но я не подумала о том, что помимо Вики и других одногруппников на меня может смотреть преподаватель.

Испуганно вскинув взгляд, я надеялась, что он смотрит в другую сторону или в свои бумаги, но он смотрел точно на меня, продолжая вести лекцию.

Его брови едва заметно сошлись на переносице. Взгляд встал суровее, а я поняла, что он смотрит не мне в глаза, а на воротник свитера, словно пытается вычислить что-то.

К щекам мгновенно прилил румянец, ладони вспотели и стало ужасно неловко.

А если он успел что-нибудь увидеть?

Конечно, он увидел! Вряд ли он сейчас заморачивается о том, что в таком прикиде мне жарко.

- Мельникова, - бросил Одинцов отрывисто. От собственной фамилии мне стало дурно. – Открой окно. Душно, - сухо потребовал мужчина.

- Хорошо, - кивнула я едва заметно и встала со стула. Открыла ближайшее к себе окно и облегченно выдохнула, ощутив на себе первый поток прохладного воздуха.

- О! Кайф! Свежий воздух! – пронеслось от кого-то из парней по аудитории, когда я села на своё место и продолжила писать то, что не дописала.

Закончив, я робко подняла взгляд на Одинцова и с облегчением обнаружила, что он, обойдя свой стол и присев на его край, скрестил руки на груди и продолжил объяснять тему, глядя на всех нас с присущим ему равнодушием в голубых глазах.

Пара закончилась с последними словами Одинцова о том, что сегодняшняя тема будет на экзамене.

К счастью, мне уже плевать. С началом весны меня здесь не будет. И пусть учиться мне интересно, но пора сделать выбор, и он не в пользу продолжения учёбы.

Прозвенел звонок, одногруппники закинули свои вещи в рюкзаки и сумки и поспешили слиться из аудитории, как можно скорее.

- Мельникова, задержись, - сухо припечатал Одинцов.

Моя рука, закидывающая тетрадь в рюкзак, дрогнула.

Я вскинула взгляд и наткнулась на испуганные глаза Вики и других выходящих одногруппников, которые успели услышать, что меня попросили остаться.

Вика жестом показала, что будет ждать меня в коридоре за дверью. Я едва заметно ей кивнула. Дождалась, когда из аудитории все выйдут и только потом настороженно спустилась к преподавательскому столу.

Константин Михайлович закрыл наглухо дверь за последним студентом, отрезав нас от суеты в коридоре. Я с опаской стиснула лямку рюкзака на плече одной рукой и другой обняла себя за талию.

Одинцов не спешил что-либо говорить. Неспешно приблизившись к своему столу, он сел на его край и сосредоточил на мне изучающий взгляд. Я рефлекторно уставилась на воротник его серой рубашки и молча ждала, когда он начнёт говорить.