– Ну а где же это видано, чтоб мужчина с кулаками на женщину лез? – удивился толстячок. – Да еще без объявления дуэли? Вот и его упаковали. Остальных отвезли в столичный дом исцеления.

Мы с Нольвен переглянулись и, готова поспорить, подумали об одном и том же: "Этот выпускной запомнят надолго".

Вслух же я сказала совсем другое:

– Спасибо вашим стражникам, что увезли нас сюда, а не в дом исцеления. Нам там потом работать, а такие вещи забываются очень долго.

– Или не забываются никогда, – с хорошим чувством момента произнесла Мера и добила нас: – Ну, за мной, курочки. Ко-ко-ко.

– Ку-ка-ре-ку, – поправила ее я.

Стевен, подошедший к решетке своей камеры, проводил нас растерянным взглядом. И, когда мы уже подошли к лестнице, он крикнул:

– Я не знаю, почему пытался тебя ударить!

– Я знаю, – фыркнула Нольвен, – потому что ты, мх-х-х, низко интеллектуальный индивидуум с ограниченной социальной ответственностью.

– Это, прости, какое слово было? – с уважением спросила у лисоньки.

– Нормальное, – буркнула сердитая подруга. – Подходящее для этого... Аргх! Подходящее для этого ничтожного представителя мужской части Сагерта.

Наклонившись к Нольвен, я шепотом произнесла два слова, и она, хмыкнув, буркнула:

– Второе. Хотя первое тоже он, но как-то оно недостаточно экспрессивно. Не передает всю гамму чувств, так сказать.

Перешептываясь, мы выбрались наружу, жадно вдохнули свежий ночной воздух и погрузились в плат. Я уже успела облегченно выдохнуть – Лилей остался незамеченным, – как этот толстяк указал на меня рукой:

– У вашей внучки изысканный вкус, одно непонятно: как вы придали цветку столь необычный оттенок?

Бабушка скептически посмотрела на меня, пыхнула трубочкой и спокойно сказала:

– Вам для дела или так?

– Для дела. – Толстячок промокнул лоб платочком. – Жена у меня до чего любит такие вещи!

– Девочки пришлют вам письмо, где все подробно и обстоятельно опишут, – уверенно произнесла Мера и запрыгнула в плат. – А сейчас, уж простите, не до того: я старая, у меня режим.

Плат поднялся вверх, а мы с Нольвен приготовились к головомойке.

– Что, жмуритесь от ужаса? – хмыкнула Меровиг. – Бойтесь-бойтесь, бабушка сердита.

– А можно узнать, на что конкретно ты злишься? – осторожно спросила я.

– У вас было столько свободного времени, – прищурилась бабушка, – неужели не угадали?

Мы предпочли промолчать. Глядишь, какие-то наши выкрутасы мимо пройдут.

– Я была спокойна, – Мера смотрела вперед и уверенно правила платом, – ну сожгли кабак, туда ему и дорога. Вечно вино спиртом разбавляют. Вот только парнишка, присланный алворигом Солсом, радостно выболтал мне, что огонь был особенный. И что даже Гарт не смог его погасить с первого раза. Сразу оговорюсь, что это за "Гарт", я понятия не имею. И тогда я решила разобраться в произошедшем.

У меня в прическе началось активное шевеление. Казалось, что Лилей пытается полностью слиться с моей прической.

– Значит, вы не сердитесь? – опасливо уточнила Нольвен.

– Я разочарована. – Мера перевела на нас взгляд. – Я выпустила из дома двух взрослых девиц, дипломированных целителей. А оказалось, что вы просто гырбы безмозглые! И даже сейчас вы не понимаете, что происходит, да? Вот скажи мне, Мэль, что за существо притаилось в твоих волосах?

– Это Лилей, – улыбнулась я, – мы...

– Украли его из парка, – вместо меня продолжила бабушка. – Это я уже знаю. Как там? Погиб из-за случайного огненного шара.

– Он хороший, – робко произнесла Нольвен. – Тот парнишка хотел убить несчастного.

– А что вы о нем знаете? – тяжело вздохнула Мера. – Вы знаете, как за ним ухаживать? Вы знаете, опасен ли он? И если опасен, то что делать, если нападет? Вы хоть что-то знаете о ложных лилейниках?!