Попрощавшись с бабушкой и получив на дорожку несколько незаконных советов из разряда "Как быстро и весело поджечь кабак", мы вышли на улицу.

– На нас смотрят, – тяжело вздохнула Нольвен и расправила плечи. – Пусть смотрят.

И на нас действительно таращились. Это смущало. Страшно представить, что бы мы чувствовали, если бы не заклятье!

"И страшно представить откат". Я поежилась.

– Давай через парк? – предложила Нольвен. – И путь сократим, и на цветы посмотрим. Говорят, что парку подарили какое-то редкое растение – ложный лилейник. Оно выглядит как лилейник, но не лилейник.

– Если оно редкое, то капризное, – логично предположила я. – А значит, не переживет нашу зиму. И вот не жалко им? Уже конец лета, впереди осень и трескучие морозы.

– Может, стихийники чего-нибудь придумают? – пожала плечами лисонька.

– Стихийники, – проворчала я. – Делают не пойми что, исчезают не пойми куда, но все на них надеются.

До парка было рукой подать. Пройдя под кованой аркой, увитой плетистой розой, мы прошлись по аллеям и, внимательно читая указатели, нашли ложный лилейник.

– Может, это чья-то шутка? – спросила я. – Оно выглядит как лилейник. Ни единого различия.

– Но написано: "Близко не подходить". – Нольвен кивнула на табличку. – Может, оно чем-нибудь стреляет?

– Пыльцой только если. – Я провела ладонью по жакету и хитро улыбнулась.

– Ты куда?! – ахнула лисонька.

А я, обернувшись к ней, напомнила:

– Наши наряды надежно зачарованы. Не пачкаются, не мнутся и не... Ай!

Из-под узких длинных листочков лилейника выстрелил тонкий зеленый жгут, и растение в мгновение ока подтянулось к моей ноге!

– Сказано же – близко не подходить, – едва дыша от смеха, выдавила Нольвен. – Зови на помощь!

Я подергала ногой, но лилейник держался крепко, а хохочущая подруга меня спасать не спешила. Отец-Хаос, ну до чего же идиотская ситуация!

– Хэй, росточек. – Я присела на корточки перед обхватившим мою ногу цветком. – Давай ты меня отпустишь? А я тебе завтра принесу удобрений. Самых лучших!

Цветок как будто прислушался ко мне и странно заизвивался. Вот только вместо того, чтобы внять моим словам и отползти, он, наоборот, все крепче опутывал мою ногу тоненькими жгутиками. А я боялась даже пошевелиться, потому что видела, что часть этих жгутиков у него оборвана. Пусть он поставил меня в неловкое положение, но он же живой.

– Ну росточек, ну хороший мой. – Я погладила его по узким листочкам. – Отпусти. У меня дела сегодня, я не могу тут с тобой оставаться. Хочешь, я тебе сейчас палку сломаю огроменную, обовьешься вокруг нее. И она никуда-никуда не уйдет.

Цветок задрожал и приник к моей ноге вплотную.

– Не знал, что этот выпуск военки настолько плох, – насмешливо произнес кто-то, вставший у меня за спиной. – Ты противника так же уговаривать будешь? Или сразу сдашься на милость врага?

– Сдайся нам, – тут же хохотнули два одинаковых мужских голоса.

Резко выпрямившись, я развернулась к насмешнику. Вокруг меня взметнулись иллюзорные бабочки, и я тут же услышала:

– А, целительница. Мое почтение, квэнти.

Насмешник круто развернулся и пошел вперед. А следом за ним два его спутника. Или друга?

– Какие симпатичные, хоть и одинаковые, – с придыханием выдала Нольвен. – А этот говорливый – странный. Волосы, как по мне, слишком светлые, почти седые. Странно это как-то.

– Он меня осмеял, а я даже лица не рассмотрела, – проворчала я. – Явный боевик.

– Так да, – кивнула лисонька. – Они ж в парадной форме. Ой, он ползет!

Пока я отвлеклась, лилейник полностью оплел мои ботинки и уверенно подбирался к бедру.