Разделавшись с бутербродом, Пригоршня выпил минералки. Схватил второй кусман хлеба, макнул его в открытую рыбную консерву, сверху положил несколько сардин и снова принялся жевать.

– Какие-то проблемы были? – продолжал выспрашивать Химик.

– На спуске – никаких. Но внизу…

– Можешь не чавкать?

Ишь ты! Пригоршня еще ночью понял, что в партнеры по несчастью ему достался интеллигент. Вообще, он ко всяким таким типам интеллектуальных профессий относился снисходительно. Если природа не дала мужику силы и жизненного задора – пусть будет хотя бы умником, все же какая-то польза.

– Ладно, не чавкаю, – дожевав бутерброд, он вытер руки о нижнюю часть столешницы и откинулся в кресле.

– Так что случилось внизу?

– Да там… Когда я слез и пару минут покрутился, туман из Зоны вдруг подтянулся к самой стене, резко так. И в нем появился какой-то мужик. Не разобрать, кто. Одет непривычно. Высокий, в шляпе. В руках огнестрел с коротким стволом. Остановился – и смотрит. А еще у меня в голове зашептались, такое уже было, когда вчера очнулся. И страшно стало. Как оно называется, нам доктор в больничке рассказывал, когда я с ранением лежал… Паническая атака, ага?

– Есть такое, хотя в твоем случае это была не она, по-моему.

– Ладно, я полез назад, и, когда выглянул сверху, – уже ни тумана, ни мужика. То ли он ушел, то ли мне все это померещилось. Зона морочила.

– Она может, – согласился Химик. – В Зоне иногда подобное случается: пропадают люди, предметы, дома или целые участки. Или, наоборот, находят… тела, в общем.

– Чьи тела?

– Неизвестно чьи. То есть людей, но странно одетых. Иногда – растерзанные. И еще, помнишь, я говорил о радиоприёмнике? Он у меня теперь постоянно с собой, примотал его к костылю и то и дело кручу, это же единственная связь с внешним миром. Так вот, вчера в эфире я слышал странные помехи. Похожие на многоголосый шепот. Утром сегодня их уже не было, но недавно они опять вспыхнули. Даже громче, чем вчера. На пару минут, и смолкли.

– Хочешь сказать, я эти же помехи слышал в своей голове, когда увидел того мужика?

– Помехи – отголоски аномального излучения из Полесья, – уверенно объявил Химик. – И то, что ты их слышал в голове, на самом деле очень странно. Я вот например ничего такого… Ну, хорошо, то есть ты не можешь проникнуть в депо?

– Пока не знаю как. Надо думать.

Они замолчали. Пригоршня воспользовался паузой, чтобы срубить еще бутерброд с парой огурцов и выпить минералки. Когда добулькивал остатки, Химик спросил:

– Ты проверил все помещения, куда имеешь сейчас доступ? Тебе надо найти что-то такое, что поможет попасть в вашу оружейку и, еще важнее, в депо. Сколько времени… ого, уже почти восемь. Пригоршня, друг, нам спешить надо!

– Почему спешить? – спросил Пригоршня. – Куда ты спешишь, а, друг Химик? Что ты мне до сих пор не рассказал?

– Есть кое-что… – собеседник вдруг охнул, потом тихо застонал.

– Эй, эй, что там у тебя? – забеспокоился Пригоршня. – Кандидат, а ну отвечай! Что случилось?

– Прихватило, – слабо ответил Химик. – Нога, в смысле, как-то вдруг резко… Погоди, приму обезболивающее.

– Тебе лежать надо.

– Так я и лежу. Тут возле стола навалил гору матрасов.

– В палате лежать. И чтоб грудастая медсестричка тебе бульон подливала.

Донеслось шуршание, тихое звяканье. Пока Химик занимался собой, Пригоршня быстренько отнес поднос в кухню и вернулся, на ходу соображая, как вскрыть двери оружейки. Что хочет Химик – его дело, у Пригоршни своя цель: деньги в железном чемоданчике и голубая мечта, которую с их помощью можно воплотить в жизнь. И хаос вокруг Зоны ему даже на руку. Он доберется до тайника в поезде и тихо свалит за Периметр. Пока тут все успокоится, пока разные службы заработают… он будет уже далеко. Будет наслаждаться солеными брызгами и ярким солнцем. Одно непонятно: на что там Химик намекал вчера, прежде чем они отправились спать, что-то он говорил про экспедицию Кауфмана и связанную с ней проблему. Напрямую спрашивать не хочется, чтоб не вызывать подозрений – пусть кандидат сам расскажет.