– Да… – блин, и как сказать то? – Выловил я тут понимаешь череп…

– Чей череп? Орка?

Фроди пришлось посвятить в способы моей ловли, в конце концов кому-то я должен же доверять! Опять же, пастух видел какие приспособы для ловли я готовлю, мог и сам догадаться.

– Не знаю, – пришлось врать на ходу, – честно говоря испугался я, да и выкинул его сразу в воду.

– Хоть какой он был, большой, маленький?

Я показал руками

– А-а… Ну то орк. Или человек. Хотя человеку здесь откуда взяться? Скорее всего – добыча нока.

– Нока?

– Да. Некоторые его так же нёкки называют, а на Волчьем острове – хникуром. Живет он в реках или как раз фордах, и может превращаться во что угодно. Например, в половинку лодки, торчащую из воды. Когда кто-нибудь к нему подходит, или пуще того – пытается из воды вытащить, тут нок его хватает и утаскивает на дно с криком: «Перешел!»

Я, сначала навостривший уши опять сдулся. Ну да, ну да, давай старик, рассказывай мне сказки северных народов. А Фроди продолжал:

– Еще бывает, претворяется он лошадью и гуляет возле воды. Кто-то говорит серой, кто-то – что обязательно с копытами назад. Только я знаю одно, если сесть на такую лошадь, то она тут же бросится в воду вместе со смелым наездником.

– А! Точно! Это же келпи! – вспомнил я когда-то читанное, – Водяная лошадка!

Фроди внимательно посмотрел на меня

– Точно, так его в Веслёнде называют. А ты откуда знаешь?

– Да… Слышал… Где-то

– От отца наверно, – кивнул старик, – что, память возвращается?

Я неопределенно пожал плечами

– Вроде и да, вроде и нет. Тут помню, тут не помню

– А отец тебе ничего про ваш фьорд не рассказывал?

– Вот этого не помню, – вздохнул я, – но у нас вроде никто не тонул… – Вспомнил, скрипнул зубами, – Кроме Фенира. Блин, жалко парня.

– Такова жизнь, Асгейр, – пожал плечами пастух, – а нока ты не бойся, он опасен только после заката. Хотя… – старик прищурился, раздумывая, – если нок завелся, то хотя бы одну жертву в год он обязан себе утащить, это уж точно. Так что будь осторожен, парень! Пусть это будешь не ты.

На пастбище я вернулся даже раньше, чем собирался. Все потому, что страшная находка выгнала меня из воды. Так и сказал Фроди, когда сгружал рыбу.

– Было бы больше, но честно – как нашел череп, как-то не по себе стало

– Все равно неплохо, – осмотрел мою добычу старик, – что думаешь делать?

– Как минимум половину нужно морозить, с Йоргеном договаривались, что через неделю он кого-нибудь пришлет, а прошло уже сколько? Кроме того, несколько штучек пожирней я хочу с собой к Гунару прихватить, не с пустыми же руками приходить. Ну и кроме того, Фроди, – я взглянул на старика, – я же обещал, что у тебя рыба будет всегда? Так что бери, сколько нужно.

На это пастух ничего не сказал, но я видел – остался доволен.

– Остальное – давай опять закоптим? Как берут копченую рыбу?

– Охотно… Может цену поднимем?

Я задумался. Заманчиво…

– Не, Фроди, не будем. У прибрежных орков и так с деньгами плохо, а чем дальше, тем напряжнее будет. Так что боюсь, на копчение надо меньше пускать, остальное – морозить. И кстати, знаешь что такое ледяная глазурь?

Пастух удивленно покачал головой.

– Это намораживание сверху тонкой корки льда.

– Зачем?

– Лед предохраняет тушку от высыхания. Так-то мороженная рыба чем дольше лежит, тем суше – влага вымораживается. А будет во льду – даже к концу зимы будет как будто только выловленная!

– Не знал, – Фроди уважительно качнул головой, – отец научил?

– Мама

Мать-человек стала для меня такой же палочкой-выручалкой как и потеря памяти. Можно многое на нее списать.