Щепотнев кивнул, доставая вторую сигарету.

– Ты тоже, – сказал он просто и закурил.

Плющ ощутил сразу и страх, и радость, и недоверие, и еще кучу всяческих эмоций. Казалось, все гормоны, какие есть в организме, взбурлили кровь, и сердце зачастило.

– Это… правда? – выдохнул он.

Щепотнев выпустил струю дыма.

– Костян, я тебе врал когда-нибудь?

Плющ замотал головой, а Шимон сунул руку в карман и достал оттуда три небольших квадратных кусочка пергамента, на которых изящной вязью были выведены имена: Семен Щепотнев, Константин Плющ и Валерий Бородин.

– А это кто?

Щепотнев хохотнул.

– Не поверишь! Это работяга, что мне в квартире пластик ставит. Он наш третий. Без него нас не пропустят в Интермондиум – Хранителям нужны все трое. Учитель рассказывал, что иногда Хранители набирали целую пятерку, а иногда и одиночкой обходились.

– Понятно…

– Только учти, – поднял палец Шимон, – билет в прошлое стоит тысячу баксов на одного.

Подозрения в голове Кости резко ожили, но он тут же пристыдил себя: с каких это пор Семен думает о наживе?

– Дешев только китайский ширпотреб, – небрежно отмахнулся Плющ. – Есть у меня секретный фонд… Гулять так гулять!

Честно говоря, расставаться с деньгами ему было не просто – жаба давила.

С другой стороны… Жить ему есть где. Конечно, на стипендию студента политена особо не разгонишься, но в компьютерах он шарит не только ради диплома. А опытному программеру найти подработку во Владике[15] не сложно.

Он, в принципе, потому и копил деньжата, что не знал, куда их девать. Потребности у него скромные – новые книги да вкусняшка к чаю, время от времени.

Машину покупать? Да ну её…

А вот потратиться на приключение, на исполнение желания – это дело.

Костя до сих пор не мог себе простить того случая, когда прочитал в объявлении на столбе, что собирается, дескать, экспедиция в Шамбалу и приглашаются желающие. Тогда он просто не поверил, убедив себя, что это дурацкий розыгрыш.

А если нет?

А если он упустил тот самый шанс, который мог превратить его жизнь в волшебную сказку?

Щепотнев улыбнулся понимающе, выпуская дым и щуря глаза.

– А со временем у тебя как? – поинтересовался он. – Наша экспедиция к предкам займет не меньше двух недель.

– Как раз! У нас занятия с пятнадцатого.

– А я тогда отгулы возьму… Короче, подваливай ко мне послезавтра. М-м… Нет, давай лучше сразу в субботу! О’кей?

– О’кей!

Уссурийск, редакция газеты «Новый край»

Семёну Семёновичу не повезло с характером.

Служа опером убойного отдела, он зря свой хлеб не ел – гонялся за уголовным элементом, ловил его и сажал. Нет, если честно, Шимона прельщало не торжество закона, его увлекала «самая увлекательная из охот – охота на человека». Хотя какая разница? «Вор должен сидеть в тюрьме!»

Вот всякая криминальная шелупонь и отправлялась за решетку – небом любоваться, в крупную клетку.

Беда заключалась в том, что Семен не лебезил перед вышестоящими и не терпел брехни. Вот поэтому-то, когда милицию превратили в полицию, капитан Щепотнев не прошел аттестацию – начальство оставило при себе самых прогибистых.

Само собой, жополизы не умели бороться с криминалом, и раскрываемость преступлений упала ниже некуда; но кого это волновало?

Это в Америке, где шерифов с окружными прокурорами выбирают, компетентным органам приходится ломать голову, как ублажить пипл. А у наших головняк бывает совсем по иному поводу – как бы удоволить начальство.

Вот поэтому-то Михе Вальцеву, сыскарю от Бога, пришлось устраиваться секьюрити в супермаркет «Фреш25», а опера Щепотнева взяли в штат районной газеты. Судьба!