– Ррзав, ты видел это? – ошеломленно спросил Грзав, когда Студент скрылся за дверью космопорта. – А я-то ведь думал, что церемония встречи затянется часов на шесть. Президент Алгеуса известен тем, что способен говорить без перерыва целые сутки.

– Это точно, хотя однажды, после семнадцатичасовой речи, он и заявил, что не любитель много говорить. Этот Студент оказался не таким уж рохлей, каким казался, если сумел так осадить этого болтуна. Только не пойму, как он узнал об этом небольшом недостатке президента.

Ррзав и Грзав в ужасе переглянулись.

– Может, он ясновидящий?! – одновременно воскликнули они.

Я сел в машину, хотя назвать этот аппарат машиной не поворачивался язык, но это была именно машина. Впрочем, можно ли назвать машину машиной, если она не имеет колес? Наверное, можно. По крайней мере она поехала, вернее, полетела на высоте сантиметров двадцать от земли. Рядом со мной сидел человек, назвавшийся секретарем. Постоянно косясь на меня со смесью ужаса и восхищения, он сообщил, что для меня уже приготовлен дом, куда нас сейчас и доставят. Там меня будет ждать инструктор, который научит обращаться со сложными предметами бытовой обстановки. Именно так и сказал: «бытовой обстановки». Еще он говорил о том, какая честь для Алгеуса принимать испытуемого.

– Мы уже лет двести безуспешно добивались этой чести, – вещал секретарь, – но всякий раз испытуемых отдавали на другие планеты. Вы не представляете, как мы рады, что на этот раз победили, а ведь в конкурсе участвовали такие планеты, как Веромонт, Блемер, Журеве.

Я мудро кивал, пока мирно не заснул под мерный говор секретаря. Проснулся я оттого, что машина опустилась на землю и слегка вздрогнула.

– …и теперь наша планета наконец благодаря вам займет подобающее ей место, – было первое, что я услышал, проснувшись.

Кажется, секретарь даже не заметил, что я заснул, а может, ему это было просто безразлично. Он замолчал только тогда, когда нужно было уже выходить из машины.

Только сейчас я обратил внимание, что около трехэтажного дома, рядом с которым мы остановились, была только одна машина – та, на которой меня и привезли.

– А где остальные? – спросил я.

– Остальные кто? – недоуменно повернулся он ко мне.

– Ну, кортеж.

– А-а. Так ведь это был лично президентский кортеж. Он встретил вас и теперь вернулся к исполнению своих обязанностей.

– Ух ты, так, оказывается, меня встречал сам президент! – Я гордо поднял голову и шагнул к двери своего дома.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге показался какой-то человек.

– Эй, что вы делаете в моем доме?! – возмутился я.

– О, прошу прощения, господин Студент, я не хотел вас обидеть. Дело в том, что я ваш ментор…

– Не нужен мне никакой минтон.

Человек натянуто улыбнулся:

– Я не имею чести знать уважаемого Минтона, но уверен, что это достойная особа. Я же говорил, что я ваш ментор, то есть учитель…

– Препод, что ли? Так бы и говорил. Только учти, я не для того проехал половину Галактики, чтобы снова заниматься сопроматом.

– О нет, ничего подобного! В мои обязанности входит ввести вас в жизнь нашей планеты, научить пользоваться бытовыми приборами. Ведь на вашей планете вы вряд ли могли научиться пользоваться киберповаром, программируемой кухней, молекулярным уборщиком… акхм ам хрр-рр-р…

Последние слова ментора были вызваны тем, что я схватил его за горло и прижал к стене.

– Ты хочешь сказать, что моя планета – отсталый варварский мир?! Да?!

– Хрм, хр-р, нехт, я не, ахм обидеть вашх-р мир…

– То-то!

– Господин Студент, прошу, не сердитесь. – Ментор лежал на полу и потирал горло. – Я не хотел вас обидеть. Я просто говорил, что ваша прекрасная планета не загажена теми бытовыми приборами, которые у нас нашли широкое применение, отвращая умы несчастных алгеусцев от труда.