Скорни Таран, удерживая щит перед собой, бегал туда-сюда перед одним из концов червя, изображая приманку. Тем временем собранные отряды уже выстроились вдоль тела и двигались так, чтобы тварь их не видела.

Громкий крик.

Скорни замер, полностью укрывшись за щитом. Червь странно сморщился, напыжился, приподнял передний конец, и тут к нему подскочила Дагна, в ее руках был крупный молот, посаженный на длинную рукоять.

Мощный удар! Голову червя отбросило в сторону, и струя парящей жидкости прошла на несколько шагов левее Скорни.

И все отряды дружно набросились на червя. Это было похоже на то, как муравьи облепляют еще живую гусеницу, а та извивается, желая сбросить обидчиков.

Послышался треск раскалывающегося камня, первые крики воинов, попавших под брызнувшие обжигающие капли. Кто-то усердно тыкал мечом в образовавшиеся трещины и не успел вовремя отступить. Тварь дернулась и придавила нерасторопного воина. Скорни загрохотал обухом топора о щит, привлекая внимание червя, и ему это удалось. Снова он вел тварь за собой, изредка отскакивая в сторону. И когда червь в очередной раз сморщился, Скорни замер, прикрывшись щитом. Дагна нанесла коронный удар молотом, вот только червь мотнул головой еще дальше и обдал пылающей жижей воина, стоявшего с другой стороны. Его крики длились недолго.

Какой-то мужчина с секирой подбежал к червю и начал прорубать шкуру, но, прежде чем он сумел нанести десяток ударов, червь провернулся вокруг и, подмяв воина под себя, перемолол его в месиво с торчащими костями.

Тварь металась из стороны в сторону. Скорни грохотал щитом так, что даже у меня закладывало уши, но червь больше не глядел на него. Все трещины и проломы, что были сделаны в шкуре ранее, уже затянулись, и тварь выглядела целёхонькой.

Рядом со Скорни очутился Тинур и начал что-то ему резво втолковывать, размахивая свободной рукой. Дагна тоже подскочила поближе, а потом махнула.

Когда червь немного успокоился, сама Дагна со всей силы врезала молотом по шее твари, расколов его шкуру с одного удара. И тут же Тинур взмыл в воздух, подпрыгнув, как настоящая лягушка, на мгновение завис и швырнул свое копьецо точно в рану. Струя горящей жижи выплеснулась оттуда, но никого не задела.

– Первое сердце! – заорала Дагна. – Бейте!

Теперь воины распределились иначе. Несколько человек сдерживали червя, не позволяя ему активно мотать мордой. Все мечники отошли в сторону, копейщики не давали твари двигаться. А молотобойцы и секирщики изо всех сил долбили по прочной шкуре.

– Есть! – крикнул еще один воин, в котором я с трудом смог узнать отца.

И снова взвился Тинур в воздух, позади него стоял парень с охапкой метательных копий и передавал оружие. Удар! И снова Жаба сумел добраться до сердца с одного удара. Впрочем, Тинур был на десятой руне, он был самым сильным.

Не понимаю, кто дал ему прозвище Жаба. Мне он больше напоминал зимородка, что замирает в верхней точке, а потом рывком падает вниз, охотясь на рыбу.

Тинурова задумка переломила ход битвы. Одно за другим копья Тинура уходили глубоко в плоть червя, и тот заметно слабел. Он уже не мог так рьяно биться и лишь подергивался от очередного удара. Выходящие струи горячей жижи жалко стекали по его круглым бокам, и червю не хватало сил, чтобы плеваться, как прежде.

Дернувшись еще раз, червь замер. Скорни и Дагна подождали немного, а потом завопили от радости, вздымая руки к небу.

– Тебе, Фомрир! – прокричала женщина с опаленными волосами.