– Что-то он коротковат. Я думал, он будет покрупнее, – сказал один из пришедших, высокий, но тощеватый.

– Копье покороче бревна будет. Да только бревно держит дом и гниет потихоньку, а копье пьет кровь врагов.

– Это ты меня бревном назвал?

– Я-то? Я и имени твоего не знаю. Как я мог назвать тебя бревном?

– Слушай, сын Эрлинга, ты наш гость, хоть и незваный, и Олов не погладит нас по голове, коли ты случайно помрешь. Но он не может запретить рунным мериться силой.

– А давайте, – широко осклабился я. – А то я еще толком не прочувствовал свою руну. Никак не могу понять, то ли я теперь сильный, то ли быстрый…

– То ли тупой, – закончил за меня рыжий.

Все расхохотались, и я тоже. Мне и впрямь было весело, как не было со времен Сторбаша до первой жертвы. Я даже оглянулся по привычке на Дага, но позади было лишь море с резвящейся хуоркой.

– Ну так как? Жребий кинете или гурьбой навалитесь? – с азартом свел я кулаки.

– Я первый. Его девчонка сломала руку моей сестре, – выдвинулся угрюмый парень с тяжелой челюстью. – Каких же коз они там режут? Размером с хуорку, что ли?

– Это Ингрид козу резала. Мне же пришлось рунного убить. Видать, Фомрир посчитал, что я настолько силен, что коза или даже безвольный раб – недостаточная жертва.

Мальчишки столпились вокруг меня, разинув рты.

– Ты убил рунного? Врешь?

– Я же не из Сто́рбаша пришел, а из Ра́странда. Туда То́ркель Мачта привел перворунных за благодатью. На меня кинулся настоящий богатырь в радужной кольчуге с огромной секирой. Если бы он попал, то рассек бы меня с головы до пяток. Но домик дяди был таким низеньким, а воин был таким высоким, что секира застряла в потолочной балке.

Кто-то от неожиданности хохотнул.

– Безрунным же оружие не положено, поэтому я схватил свинокол и ткнул в подмышку, пока он пытался вытащить секиру.

– Зарезал как свинью!

– Да. Он меня как долбанет, я влетел в стену, лежу и чувствую, ща помру. Половину костей переломал. А потом благодать! Все раны тут же залечились. Я схватил топор и выбежал на улицу, там убил еще одного, а потом Торкель убил моего дядю.

– Как?

Уже никто и не вспоминал о поединке. Местные слышали истории о битвах и песни, но сами пускали кровь лишь скоту. Олов и Акун вряд ли уделяли много внимания мальчишкам, а тут настоящий живой свидетель сражения между рунными воинами.

Я устроил настоящее представление. Сначала изображал Торкеля, громко и грозно выкрикивал его слова. Потом вставал с другой стороны и показывал действия Ове.

– И Мачта одним ударом отсек дяде голову и руки.

– Здорово!

Мы до ночи проторчали на том мысе, прокручивая тот бой. Рыжий изображал Ове, я – Торкеля, вместо секиры и меча мы размахивали палками, думая, как бы дядя мог защититься и победить ужасного противника. До настоящей драки так дело и не дошло.

Я провел пару дней в селении Олова, передохнул, а потом решил идти дальше

Перед уходом на спину мне взвалили большой мешок с продуктами, дали неплохую рогатину и легкий щит.

– Сколько вы еще продержитесь так? – спросил я Олова перед уходом.

– Может быть, год. Следующей весной будем переселяться. Несколько мест мы уже посмотрели, но все они хуже, чем это.

– Ничего. Когда я стану сильнее, сам приду и убью эту хуорку. А потом мы все вместе зажарим ее во славу Фомрира!

– Ахаха, отлично сказано. Вот только жрать будешь ее сам. Говорят, ее мясо напоминает дубовую древесину, такое же жесткое.

Ингрид также пришла меня проводить. Я не стал ничего ей говорить, лишь потрепал по голове.

Акун Костлявый должен был вывести меня за пределы деревни и проводить до ближайшей горы, поэтому мы отправились в путь вдвоем. Он шел быстро, находил самый удобный путь. После отдыха и хорошей пищи я почувствовал себя в два раза сильнее, словно дар Фомрира наконец сумел осесть в моих костях и мышцах, поэтому я не отставал от проводника, хотя мы шли молча довольно долго