– Но, следуя вашей логике, контакт с ним сто с лишним лет назад уже был установлен.

– Не контакт – захват. Демона захватили, посадили в бункер, откуда он и вырвался спустя столетие.

– Нонсенс! Если Демон так могуч, то почему дал себя захватить? А если он не готовит агрессию, то почему не вступает в контакт с нами после своего освобождения?

– Он обиделся, – сказал Ромашин серьезно.

– Скорее всего он уже контактирует с кем-то из людей. Например, с Зо Ли… Это очень необычайный объект, очень, он страшно далек от всего земного… и близок одновременно.

– Не понял, поясните.

– То, с какой легкостью он перекраивает природу и строит в точках своего выхода жуткие сооружения, граничит с волшебством. А волшебство, как известно, атрибут земных сказок.

– Не вижу связи… – Шахов замолчал и задумался. – Впрочем, я готов поверить и в волшебство, которое всегда отражало степень человеческого незнания законов природы. Но вы говорите, что возраст объекта «Зеро» – около трех миллиардов лет! Никакой автомат не может работать так долго, сохраняя оперативную память.

– Много мы знаем о возможностях разума, существовавшего столько лет назад, – философски заметил Филипп. – А что, Ян, вдруг наш Демон действительно злой волшебник?

Шахов угрюмо улыбнулся.

– Вы неисправимы, простите. Веселого тут, конечно, мало. Контакт с Демоном может плохо кончиться, если даже он просто «сумасшедший робот», пролежавший забытым или законсервированным столько лет. Во что я не верю. Филипп прав, мы действительно не знаем возможностей разума, облик которого даже представить невозможно. Меня насторожило, что вы так легко рассуждаете об этом. Представьте, что Демон в самом деле робот и этот ваш Зо Ли может в какой-то степени управлять им. Новый Аладдин! Какое зло он причинит завтра? Сегодня? Через час? Из Америки Демон шел через Атлантику довольно мирно, океан не завален так, как материки. Но в Европе десятки заводов, энергостанций, тайм-фагов, городов и поселков! Взрыв одного тайм-фага, работающего на дальний космос, взроет материк на глубину в десять километров! Вы представляете последствия такого «контакта»?!

Ромашин молчал, постукивая по столу костяшками пальцев. Я боролся с болью в затылке и думал о том, что Демон – моя последняя работа в должности начальника отдела безопасности.

– Мы готовы дать «Шторм» по земному сектору, – сказал наконец директор УАСС. – В любое время. Но при существующих обстоятельствах он будет неэффективен и чреват паникой в районах его применения.

– Боюсь, «Шторм» по сектору – слабая мера, – покачал головой Шахов. – Необходима тревога по всему управлению.

– Рано, – упрямо сказал Ромашин.

– Не оказалось бы поздно. Завтра я соберу экстренное совещание Совета безопасности по этому вопросу. Будьте готовы доложить о принятых мерах.

– Я могу идти? – спросил я в пространство.

Оба посмотрели на меня.

– До свидания, – сказал Шахов.

В кабинете я снова принял витальгин и стал ждать звонка Игната. А через несколько минут позвонил Гриффитс:

– Ты один?

– Один, – буркнул я. – Ближе к делу. Что-нибудь стряслось? В последнее время ты звонишь только с плохими новостями.

– Увы, стряслось. Кто-то проник в подземелья лаборатории и выкрал из «Сейфа» всю уцелевшую документацию, как расшифрованную, так и необработанную.

Мне стало жарко, голова заболела сильней.

– Постой, постой, там же наши посты, они не могли пропустить…

Гриффитс поморщился.

– Не знаю, твой инспектор разбирается сейчас в деталях. Документы исчезли, кроме тех, что мы успели забрать в «Аид». Я там был буквально за час до похищения, эксперты как раз успели расшифровать еще один документ, где сказано, что Демон реагирует на биополе, человеческие эмоции, причем на отрицательные – реакция разрушения, на положительные – реакция созидания или что-то в этом роде. Короче, у него две программы. Это все, что я помню.