– Господин!.. Я…

– Да нечего тебе сказать – для подобного не найти оправданий… Так, что же с тобой теперь делать будем? Для начала придется вернуть награду, а уж потом…

– Но, господин! Я раздал долги и немного потратил! Я не смогу вернуть сейчас все деньги! Можно я это сделаю завтра? Я обещаю – до завтра успею все собрать!

– Завтра, говоришь? Ты мошеннически получил награду, нарушив все условия. А теперь завтра?! Ты знаешь, что полагается за кражу денег у армии Коалиции?!

– Господин! Я ничего не крал!

– Получение награды обманным путем – то же воровство, а насчет обмана мы уже все выяснили. Так знаешь или нет, что тебе полагается? Вижу, что нет. Ну так вот – ты сейчас будешь наказан. А твой старший брат немедленно отправится в горы, на ту самую Пятку, откуда свалились тела, и поведет туда моих солдат. Они осмотрят там все. Хорошо осмотрят. Если он выполнит свою работу плохо, с ним я поступлю так же, как и с тобой. Да и тебе не поздоровится. Выходи, будем тебя наказывать.

Пастух выбрался во двор, будто сильно пьяный – темнобожника пошатывало, а ноги отказывались держать. Слизняк: даже запугивать по-настоящему не пришлось. А может, ну его? Кому он интересен? Местным, конечно, надо сразу преподать урок – пусть знают, что их ожидает в случае чего. Так, может, выбрать того же старосту – уж его-то уважают точно. Их тогда сразу проймет – забегают как угорелые. Всех солдат Коалиции не хватит, чтобы быстро прочесать эти горы, без содействия местных жителей не обойтись. А как добиться содействия от таких закоренелых врагов? Метод лишь один – насилие. Эх… Глаза у пастуха хорошие… очень хорошие… Ну невозможно удержаться…

Решено.

Граций брезгливо направил на пастуха палец, коротко произнес:

– Взять!

Солдаты у двери быстро скрутили мужичку руки, вопросительно уставились на советника. Тот, неспешно обведя взглядом двор, убедился, что майор уже выполнил один из его предварительных приказов: у низкого забора, сложенного из необработанного камня, выстроилась дюжина рядовых и унтер-офицеров. Ну что ж, самое время проверить их в деле.

– Солдаты! Этот человек повинен в военном преступлении. Он не заслуживает смерти – вина его не настолько велика, но должен быть наказан. Я не люблю забивать тюрьмы мясом – предпочитаю решать сразу. А еще я не забываю тех, кто мне преданно служит, – они всегда всем довольны. Увы, мои старые верные помощники пережили войну, но не пережили мира. Им взбрело в голову развести костер на руинах императорского дворца. И надо же было такому случиться – под тем мусором, на который они навалили дров, лежал неразорвавшийся снаряд. Такие штуки огня не любят… Один выжил – потеряв руку и ногу, остальных попросту разорвало. Калеку я отправил назад, к берегам родной Скрандии. Он ни в чем не будет нуждаться до конца своих дней – я об этом позаботился. И теперь я остался без помощников… От моих помощников требуется всего три вещи: первое – абсолютная преданность мне и только мне, предательства я не потерплю ни в каком виде; второе – беспрекословное подчинение моим приказам: мои приказы должны быть выполнены любой ценой; третье – идеальное хладнокровие и полное освобождение головы от таких глупых понятий, как милосердие, гуманизм, честность и прочий моральный хлам. Дело прежде всего – ему ничто не должно мешать. Итак, этот человек виновен. Я выбрал наказание. – Продемонстрировав солдатам стальную ложку с острыми краями, Граций пояснил: – Пастух прекрасно может обойтись без левого глаза… и до конца дней своих будет трястись над правым, стараясь не потерять и его. Не думаю, что он вновь рискнет пойти на преступление против армии Коалиции. И если его брат, который пойдет в горы с важной миссией, наделает ошибок, то с ним поступим так же, а вот этот человек до конца своих дней будет нуждаться в поводыре – останется без второго глаза. Итак: кто из вас готов исполнить приговор?