– Ладно, – протянул Дуджек, – у нас есть работа. Давайте за неё браться.

Рваная Снасть вздохнула. Старый Дуджек умел говорить. Она бросила взгляд на Однорукого. Чародейка хорошо знала его; не в качестве друга – у Дуджека не было друзей, – но в качестве лучшего военачальника в Империи. Если, как только что намекнул Локон, Первый Кулак пал жертвой предательства и если Тайшренн как-то в этом замешан…

«…мы – согнутая ветка, – сказал как-то Калот о Войске Однорукого. – И страшись, Империя, того дня, когда она сломается. Воины Семи Городов, скрытые призраки побеждённых, но непобедимых…»

Тайшренн подал знак ей и другим магам. Рваная Снасть поднялась, за ней Калот. Локон остался сидеть, прикрыв глаза, словно уснул. Калот обратился к Дуджеку:

– Так что насчёт перевода?

– Позже, – проворчал Первый Кулак. – Все эти бумажки превращаются в кошмар ночной, если у тебя осталась только одна рука.

Он осмотрел свой отряд чародеев и уже собирался что-то добавить, но Калот заговорил первым:

– «Аномандарис».

Глаза Локона распахнулись и с ярким наслаждением впились в Тайшренна.

– А-а-а, – проговорил он в тишине, которая последовала за единственным словом Калота. – Конечно. Значит, ещё три Высших мага? Всего три?

Рваная Снасть смотрела на бледное, неподвижное лицо Дуджека.

– Поэма, – тихо сказала она. – Теперь я вспомнила.

Калот подхватил следующие строки:

Рваная Снасть продолжила:

Когда затихли эти слова, все в шатре уставились на Рваную Снасть.

– Кажется, он проснулся, – сказала она, хотя во рту у неё пересохло. – «Аномандарис», эпическая поэма Рыбака Кельтата.

– Но это поэма не о Каладане Бруде, – нахмурившись, проговорил Дуджек.

– Да, – согласилась чародейка. – Она по большей части о его спутнике.

Локон медленно поднялся на ноги. Он шагнул к Тайшренну.

– Аномандр Рейк, Властитель тисте анди, который суть души Беззвёздной Ночи. Рейк, Грива Хаоса. Вот кто такой владыка Луны, и ты выставляешь против него четырёх Высших магов и один отряд чародеев.

На гладком лице Тайшренна теперь поблёскивали капельки пота.

– Тисте анди, – проговорил он ровным голосом, – не похожи на нас. Тебе они могут показаться непредсказуемыми, но это не так. Они просто другие. У них нет собственной цели. Они просто переходят от одной человеческой драмы к другой. Ты и правда думаешь, что Аномандр Рейк останется здесь и будет драться?

– А Каладан Бруд отступил? – огрызнулся Локон.

– Он не тисте анди, Локон. Он человек – некоторые говорят, с примесью крови баргастов, но так или иначе в нём нет ни само́й Старшей крови, ни верности её обычаям.

Рваная Снасть сказала:

– Ты рассчитываешь, что Рейк предаст чародеев Крепи – нарушит договор, который они заключили.

– Риск не так велик, как может показаться, – сказал Высший маг. – Беллурдан кое-что выяснил в Генабарисе, чародейка. Новые свитки «Блажи Готоса» нашлись в горах за Чернопёсьим лесом. В них, среди прочего, есть рассуждения о тисте анди и других народах Старшей эпохи. И вспомните – Семя Луны уже однажды отступило вместо того, чтобы ввязаться в открытый бой с Империей.

Волны ужаса прокатывались по всему телу Рваной Снасти, так что даже колени задрожали. Она снова села – так тяжело, что походный стул заскрипел.

– Ты обрекаешь нас на смерть, – сказала чародейка, – если ошибся в расчётах. Не только нас, Высший маг, ты погубишь всё Войско Однорукого.