На пороге Яниной московской квартиры стоял Карл Штольберг собственной персоной. Агриппина Павловна невольно залюбовалась им. Да и как не залюбоваться таким мужчиной – высокий, с потрясающей фигурой и широкими плечами, красив лицом, темные глаза, вьющиеся светлые волосы. На Карле были черные рубашка и джинсы. У ног стояла дорожная сумка. Агриппина Павловна методично на протяжении уже нескольких лет пыталась найти в этом человеке хоть один изъян, чтобы раздуть его до размеров атомной бомбы (она ничего не могла с собой поделать, считая его разлучником Яны и ее любимого Ричарда), но ни единого изъяна в Карле Штольберге ее пытливый ум не обнаружил, что разозлило женщину еще больше. Она даже пыталась хамить ему, конечно, в отсутствие Яны, но и это не срабатывало. Поведение Карла было безукоризненным – всегда предусмотрителен, вежлив, уважителен и учтив. Самым интересным фактом являлось то, что даже Ричард не испытывал к нему никаких отрицательных чувств. Он прекрасно знал свою жену и понимал, что многое, если не все, зависело именно от нее. То, что не влюбиться в Карла фактически нереально, он тоже понимал. Одна Агриппина Павловна не сдавала своих боевых позиций и держала оборону от «заморского проходимца».

– Здравствуйте, Агриппина Павловна, – произнес Штольберг приятным баритоном с едва уловимым акцентом. Он и так хорошо говорил по-русски, а после встречи с Яной усиленно занимался с педагогом, чтобы в совершенстве знать язык, на котором говорит любимая.

– Ну, здравствуйте, ваше величество, коли не шутите, – ответила Агриппина Павловна, вытирая руки о передник и протягивая правую Карлу, зная, что тот все равно не отстанет, пока не поцелует ей руку.

«Надо же, ведь и не брезгует обслугой», – всегда думала она, страшно смущаясь, так как все никак не могла привыкнуть к такому обхождению.

– Чего приехали? – в лоб спросила она неожиданного гостя.

– Я беспокоюсь за Яну. Мне позвонил Ричард и сообщил, что она себя плохо чувствует, вот я и вылетел первым же самолетом.

– Да зачем так было спешить? – поморщилась Агриппина Павловна. – Ей уже значительно лучше.

– Я могу ее увидеть? – улыбнулся Карл, который, конечно же, не мог не замечать недовольство домоправительницы его персоной. Но отступать он тоже был не намерен, слишком долго Карл завоевывал любимую женщину, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

– А она ушла! – подбоченилась домоправительница.

– Я могу подождать ее? Я не успел устроиться в гостинице.

– Проходите… – вздохнула Агриппина Павловна, отступая на шаг и сдавая оборонные позиции.

Она прекрасно понимала, что есть грань, переходить за которую у нее нет права. Она не была дурой и осознавала, что при всей своей личной неприязни к князю, если его не впустить, скандала с Яной не избежать.

– Ботинки снимайте, я полы помыла, – предупредила она его.

– С превеликим удовольствием, – ответил Карл, снимая куртку.

Из комнаты показался Борис Ефимович, который в отличие от супруги к Карлу относился хорошо.

– Приветствую вас!

– Здравствуйте, Борис Ефимович, – поздоровался с ним князь.

– А вы надолго к нам? – спросила Агриппина Павловна, испепеляя мужа взглядом.

– Как решит Яна. Кстати, что с ней случилось? – поинтересовался Карл, стоя в прихожей.

– Депрессия! – с вызовом в голосе ответила пожилая дама. – Довели вы все Яну! Жила тихо-мирно, и тут ее захватили любовные страсти…

– Ну, тихо она никогда не жила, – заступился за князя Борис Ефимович.

Карл решил промолчать, лишь улыбнулся.

– А ты иди в комнату, умник! – рявкнула на мужа Агриппина Павловна. – И вы, ваше высочество, тоже.