Теперь я совершенно уверена, что С. Ф. специально отправил меня домой – на верную смерть. Он кому-то позвонил и сказал, что я еду. Меня ждали и хотели заставить замолчать навсегда».

Сабина оторвалась от чтения, потому что почувствовала, как по ее спине поползли мурашки – длинной колонной, двигавшейся от затылка к копчику. Огонек свечи дрогнул и закачался. Она выпрямилась и в ту же секунду поняла, что за спиной кто-то есть. Медленно повернулась и ахнула: Тверитинов стоял буквально в двух шагах от нее, держа в руке нож с длинным лезвием. Выражение его лица было торжественным.

– Я вас убью, – сказал он, неотрывно глядя на дневник в руке Сабины.

И она поняла, что проиграла. Хотела двинуться, но тело не слушалось: его парализовало от ужаса. Тогда она зажмурила глаза, чтобы не видеть, как ее будут убивать, и изо всех сил стиснула зубы. Ей было так страшно, что все у нее внутри перевернулось. Разбуженный желудок заворчал – громко, на всю кухню.

– Зачем вы заходили в мою спальню?

Наверное, он решил ее помучить, а потом уже прирезать, как овечку. И тут вдруг Сабина поняла, что паралич прошел, что руки и ноги подчиняются ей, и решила побороться за свою жизнь. Она распахнула глаза и увидела, что диспозиция не изменилась: Тверитинов по-прежнему тут со своим тесаком, наставленным ей в живот. Единственным ее оружием были огарок свечи, который она держала в левой руке, и дневник Ани Варламовой, стиснутый пальцами правой. Ими она и воспользовалась. Выпад ее был молниеносным. Сначала она ткнула свечой Тверитинову в нос, а потом изо всех сил хлопнула его дневником по голове. Отпрыгнула назад и присела, выставив вперед правую коленку. И крикнула:

– А ну-ка, возьми меня!

От неожиданности Тверитинов тоже отпрыгнул назад и присел. У него был такой вид, словно его только что укусила собственная бабушка.

– Вы что?! – воскликнул он, часто моргая. – Чокнулись?

– Живой я не дамся!

Тверитинов растерянно посмотрел на нож в своей руке и взмахнул им, как дирижерской палочкой:

– Я нашел этот тесак на своей кровати и решил, что его забыла экономка. А недавно она мне позвонила и сказала, что в мою спальню даже не заходила. Значит, это вы! Вы что, сектантка? Раскладываете ножи на кроватях, размахиваете свечками… Вообще-то не стоит совать огонь мне в нос, я же не Шерхан, а вы не Маугли. Если вас что-то не устраивает, просто скажите…

После его слов у Сабины вытянулось лицо. Она выпрямилась, шмыгнула носом и обиженно сказала:

– Вы подкрались сзади с ножом и заявили, что хотите меня убить! Я подумала, что вы это всерьез.

– Любите криминальные романы? – ледяным тоном спросил Тверитинов. – Я – маньяк со стажем, решил найти подходящую жертву и обратился для этого в агентство по подбору персонала. Нанял вас на работу и сразу же заманил ночевать, чтобы разрезать на маленькие кусочки.

Сабина икнула.

– Может, вы дура? – не меняя тона, продолжал ее босс. – Только дура может затащить нож в спальню начальника после того, как тот предупредил ее, чтобы она не смела туда соваться.

Во время этой тирады Сабина постепенно приходила в себя. К концу его речи она не только оправилась окончательно, но и почувствовала себя задетой за живое.

– Это вышло случайно! Мне показалось, что в вашей спальне кто-то есть. Я вооружилась ножом и пошла посмотреть.

– Отрыли дверь, убедились, что все в порядке и метнули нож через всю комнату мне на постель, – иронически продолжил Тверитинов.

– Я решила проверить шкаф.

– А! Так вы еще и в шкаф лазили! Мне хочется вас придушить.

Сабина вздрогнула, и он поспешно поднял руки, показывая, что сдается: