«Дыхание нежное…» Наверно, так и есть. У ореха вон тоже, скорлупа жёсткая, а внутри… У Нисы эта жёсткость, отпугивающая мужчин, только снаружи… Она никогда не кокетничала с мужчинами. Её чувства таились глубоко, очень глубоко, и только очень чуткий человек мог их уловить. Ведь чувство – это не то, что можно нащупать руками, для него нужно сердце…

– Болезнь Сандры – это наказание, посланное Господом на наш род. Когда-то давно царь насильно крестил наших предков. Так из рода ушла вера. Но мы так и остались в глубине души мусульманами. Как-то раз во сне мой дед дал мне в руки Коран. И сказал: вернись, Аннушка, в нашу веру. Сказал: после этого твоя внучка поправится. Я, слава Всевышнему, намаз читаю. Когда готовлю еду, обязательно бисмиллу говорю. Николай ругается: «У нас, мать, есть свой Бог!» Нет, двух богов не бывает! Коли было бы так, то началась бы война, мир перевернулся, горы обрушились. Только Он один правит миром. Ведь машину два шофёра не ведут, она подчиняется только одному…

Старухин голос просачивается к Нисе сквозь её собственные мысли.

– А что говорят в деревне, тётушка Анна?

– Язык человеческий – без костей, чего не скажет. Я одного только Господа и боюсь.

– А почему ты меня в баню привела средь бела дня, тётушка Анна?

– Обычай таков. Гостю положено трижды угодить: хлебосольством, мягкой периной да жаркой баней.

«Да-а… Но я здесь не гость. Я – шпион».

– Барин, надо думать, решил тебе сердце открыть. Доселе он был хмурый, грустил всегда. А сегодня первый раз рассмеялся. Я Сандру угомоню, только ты зла на неё не держи…

«Зачем тебе эти странные лесные люди, их странные дела?.. Нет, держись от них подальше, Ниса. Барин, видите ли, сердце хочет открыть. Просто смешно! Не думаю, что это сердце вообще когда-нибудь было закрыто для женщин! Постой, но почему это так её задевает? Как будто они помолвлены! А как бы всё сложилось, если бы мостик не был сломан?.. Если бы он не ощутил её дыхания… Может быть, желая, чтобы двое встретились, судьба порой и не кружит их по окольным дорогам.

О Боже, кажется, Ниса начала мечтать… Та, которая целую сотню своих героев щедро одарила великим счастьем любви, сейчас оказалась не в состоянии написать сто первую историю – свою собственную…»

…Она вытерлась длинным льняным полотенцем и оделась. Только после этого старуха поднялась со скамьи.

Ниса сушила волосы на солнце, когда появился Айдар и протянул ей листочек бумаги:

– Хозяин срочно улетел за границу. Он ведь возвращался только ради тебя, не закончив дела, – сказал парень.

Ниса торопливо прочитала сложенную вдвое записку. Послание было коротким: «Не уезжай, жди!»

Она будет ждать! Будет! И пропади пропадом все остальные дела! Что же с ней творится?! Похоже, у неё крыша едет?.. Теперь и она станет, как Сандра?..

– Эй, постой! – очнулась она, увидев, что Айдар поднимается в кабину трактора. – Меня тоже прихвати! – И Ниса опрометью бросилась к своей машине…

…Квартира была высоко. Она выглянула в окно на шумную улицу. У самого края тротуара сидел инвалид с деревянной ногой и играл на гармони. На нём была обтрёпанная одежонка, в волосах торчали колтуны. Проезжающие мимо водители – те, что посердобольнее – кидали ему в окошко мелочь. Эх, гармонь, гармонь… А ведь всё из-за тебя… Где сегодня этот распутник Авзал? Скольких женщин ещё он сделал несчастными? Теперь ей противно даже вспоминать о нём… А душу гложет какая-то щемящая боль… Кажется, это снова её тоска по деревне, которую всколыхнула незатейливая мелодия уличного гармониста.