– Без согласия родителей, Садриева, тебе даже котёнка никто не доверит! Не надо было тебе бить окна и топтать репутацию учителя.

…Мучительно разрывая нити, связывавшие всё её существо с деревней, Сандугач сделала шаг в сторону неизвестности. Да, впереди неё громоздилась окутанная туманом неизвестность. Вступительные экзамены в Казанский государственный университет Сандугач сдала на «отлично», без особых сложностей устроилась в общежитие, однако всей душой чувствовала, что городская жизнь – не для неё. Да ещё, как назло, её соседки по комнате – Ниса и Шакира – оказались городскими девушками. Их семьи жили в старых бараках, поэтому по ходатайству деканов обоих факультетов им пошли навстречу и выделили места в общежитии. Ниса училась на журналиста, Шакира – на математика, Сандугач – на биолога. Некоторое время им пришлось привыкать друг к другу, ведь у каждой был свой характер, свой нрав. И всё же к прямодушной Нисе Сандугач вскоре почувствовала особое расположение. А Шакира была скрытной, к тому же, подобно артисту, играющему в пьесе одного актёра, любила перевоплощаться в разные образы. Сначала она замучила Сандугач обидными прозвищами вроде: Картоха, Лапотница, Валенок, Мочалка. Но Ниса вскоре отучила её от этой плохой привычки. Ну а на прозвище Птичка Сандугач не обижалась. Ведь она и в самом деле была птицей, только крылья у этой птицы были опалены. А иначе она обязательно слетала бы навестить родную деревню. Тоска по ней снедала душу, больно толкалась в сердце. По выходным соседки уезжали к родителям, а Сандугач безутешно плакала, беззвучно билась головой о стену и плакала… Кажется, Ниса о чём-то догадывалась и несколько раз пыталась вызвать её на откровенный разговор. Она была старше Сандугач на три года, и, наверно, перед ней можно было, не опасаясь, вскрыть плотину своей тайны, рассказать и освободиться от этого тяжёлого груза. Но разве Сандугач смогла бы это сделать?! Ведь позор-то какой! Вот они, хоть и живут в городе, а не позволили парням обмануть себя. Наверняка им попадались ребята и поопаснее Авзала…

Прошло пять лет, и раны на сердце Сандугач немного зарубцевались, только деревню забыть было невозможно. И по ночам она по-прежнему бредила деревенскими улочками, родником и речкой…

Однажды на улице Баумана Сандугач лицом к лицу столкнулась с младшей сестрой Гелюсы. Встреча эта была столь случайной и маловероятной, что, договорись они специально, и то не получилось бы так. Решив, что девушка не должна отвечать за поступки своей старшей сестры, Сандугач приветливо поздоровалась с землячкой.

– Я в школе преподаю, мне нужны татарские сказки, – сказала Нажия. – Чтобы детям на уроке читать. Где можно купить?

– Давай я тебе покажу!

– А у тебя время есть?

– Есть, конечно! Сегодня лекций не будет. Готовимся к госэкзаменам…

В магазине девушки долго и с удовольствием выбирали нужную книгу.

– Спасибо тебе, – сказала Нажия. – Как бы я без тебя разобралась в этой Казани?.. Ещё и на автобус могла опоздать.

Сандугач проводила её на вокзал. А там в какое-то мгновение ей вдруг показалось, что от её сердца вот-вот отколется кусочек её деревни. Не забыта она, не забыта… Но Сандугач не стала ни о чём спрашивать. Бьют ли ещё чистой водой родники в их деревне? Не обмелела ли речка? Как поживают соседи, живы-здоровы ли? Ни о чём не спросила… А коснуться словом, даже нечаянно, Авзала – ей было противно.

Но, уже стоя одной ногой на подножке автобуса, Нажия вдруг сказала:

– Этот… ну, Авзал… сестру мою бросил. Этот кобель на свадьбе в соседней деревне познакомился с какой-то шлюхой из Елабуги. У него в каждом районе по жене. Сестра плачет… До свидания, Сандугач.