Посмотрел на трофей. Вспомнил что нужно спораны подсушить и держать, исключая влагу и спрятал все в нагрудный карман.

– Так! Пора за котейкой! – я осмотрелся, – М-да! Ну и побоище!

Двор, когда-то чистый и уютный, был завален трупами и обглоданными костями, земля пропитана кровью, которая уже начала подсыхать на асфальте. От Уаза пэпсов осталась лепешка, остальные машины были исковерканы или разодраны. Одно подъездная двухэтажка, что стояла когда-то в линию с домом Фомы полуразрушена. Остальные дома так же были повреждены. Рука вновь напомнила о себе. Я спустился к двери и вошел в подъезд.

Здесь картина была не лучше! Стены, полы и потолок забрызганы кровью, двери вырваны с корнем, а вместо некоторых зияли огромные пробоины, как будто здесь пробежало стадо носорогов. Все завалено кирпичом и осколками стекла. Я пробирался по лестнице вверх, среди всей этой разрухи, и все больше и больше терял надежду найти Флинта живым. Поднявшись на свой этаж, я с удивлением обнаружил что моя хлипкая дверь цела и даже закрыта, как после нашего ухода. Дверь в квартиру справа так же не тронута, а вот правая вырвана с корнем. Я аккуратно заглянул туда. Перегородки порушены, в полу зияет огромная дыра на второй этаж окон естественно нет.

Осмотревшись, я аккуратно открыл свою квартиру и ступая как можно тише, вошел. Досталось балкону. Остекление было снесено в чистую, сам балкон и стоявший на нем холодильник исчезли.

Зайдя в зал, я тихонько позвал: – Флинт! Флинтя, ты где? Иди скорее сюда!

Ответом мне была полная тишина. Я зашел в спальню и заглянул под кровать. Но и тут его не было. Я поднялся с пола, громыхнув «кошмаром» об пол, и замер. Окно в зале было разбито, хотя рама сохранилась. Со стороны детской площадки послышались чей-то быстро приближающийся топот. Я замер, боясь даже дышать. Чьи-то ноздри, там, внизу шумно втягивали воздух, видимо стараясь уловит запахи. Судя по недовольному урчанию, тварей было две. Видимо они были не так высоки, как тот, который лежал у подъезда, потому что я их не видел. Потоптавшись и поурчав, твари побежали куда-то дальше. Я стоял еще с минуту, ожидая, когда они удаляться достаточно далеко, как вдруг, что-то толкнуло мены в ногу, тиранулось и раздалось радостно возмущенное – Мррр-мяу!

– Флинт! – я подхватил кота здоровой рукой, – Бродяга! Где тебя носит?

Кот недоумевающе и в то же время с укором смотрел на меня своими круглыми глазищами и по обыкновению «включил трактор». На черной шерсти кое-где виднелись следы крови. Я поставил его на пол и быстро осмотрел.

– Бродяга! Ты где вымазался? – задал я глупый вопрос, – Все, все! Сейчас пойдем в подвал. Только живчик разведу.

Я пробрался в кухню и стараясь не шуметь, достал банки и воду. Коньяка здесь не было, но в шкафу в спальне был ром. В голове мелькнула шальная мысль и я решил добавить туда Колу.

Процесс приготовления занял минут пять или шесть. Попробовав свое творение, я немного откорректировал вкус, добавив ром и перелил содержимое в пластиковую бутылку. Оставшийся споран и горошину я убрал в футляр от очков, завернув, предварительно, в кусок материи для протирки линз, и сунул футляр в боковой карман брюк. Теперь оставалось только решить несколько вопросов. Поменять перевязь! Вернуть брючный ремень на место, так как сидевшие раньше плотно брюки почему-то начали сползать. И придумать как носить бутыль с живчиком. Перевязь я сделал из шемага, палестинского платка, висевшего в шкафу, тем самым вернув ремень на место. С бутылкой тоже все вышло удачно. Я вспомнил, что брал подсумки для бутылок и у меня остался один, не подходивший по цвету. Вот его я и прицеплю на пояс, убрав туда бутылку. Осмотрев себя, я остался довольным своим видом.