С той стороны, откуда, он появился, опять раздался звук разбившегося стекла и истеричный, полный ужаса и отчаяния женский крик. Крик оборвался и через несколько секунд на площадке появилось второе действующее лицо разыгравшейся охоты. Когда-то она была девушкой. Может быть, даже красивой. Но теперь она мало отличалась от своего напарника, который продолжал рвать мертвяков. Только выпирающая из-под лохмотьев блузки грудь, да сохранившаяся короткая юбка отличала ее от него.

– Что? – Ирбис приподнял голову с тревогой глядя на меня.

– Хрень какая-то! – я не отрываясь смотрел на происходящее, – Прибежали двое резвых, почти лысые, без штанов, ножищи как у штангистов и рвут мертвяков.

– Черт! – Ирбис скривился, – Не успели! Мы на каком этаже?

– На третьем! – обернулся я к нему.

– Плохо! А дом! Сколько этажей в доме?

– Пять! А что?

– Началось! Это бегуны матерые! Они очень быстрые и убежать от них не получится! Но убить можно. Слух и нюх у них отменный, но не это страшно! Они только начало! За ними подтянутся более развитые твари и элита! Вот тогда все! Не уйти!

За окном опять послышался звон стекла. Я выглянул, чуть отодвинув штору. Бегунья, видимо что-то, увидев, сиганула на балкон второго этажа дома напротив, и разбив окно пыталась прорваться в квартиру.

– У меня в подвале укрытие оборудовано! Можно спрятаться, там запас воды и еды, даже свет на аккумуляторах. – предложил я, – но идти придется через улицу. Вход в подвал не из подъезда, а с улицы, но рядом.

– Фома! Собирай все быстро по рюкзакам! – Ирбис начал раздавать указания, по-военному четко, – Рина, возьмите дочку, заверните ее во что-нибудь, что бы не видела ничего. Живчик для нее не забудьте.

Он на секунду задумался, будто вспоминая что-то важное.

– Скиталец! – обратился он ко мне, но я не отреагировал, наблюдая за улицей, – Скиталец! Мать твою!

– Извини! – я повернулся к нему, – Не привык еще!

– Собирай оружие. Автоматы отдай Рине и Фоме. Сам возьми «кошмар», он с глушаком. Я свой возьму. Дай живчик и помоги встать.

Я подал ему флягу.

– Мы тебя вынесем с Пал… – с Фомой!

– Нет! В два рейса не получится! Нужно за один раз уходить. Подожди… – я помог ему сесть, и он начал осматриваться, – Клюв мой не видели?

– Какой клюв? – удивился я.

– Нож большой, что-то среднее между мачете и киркой!

– Нет! Все что было на тебе, все здесь. – я показал на его вещи. – Наверное, у управы потерял.

Рина, всплеснув руками побежала на кухню.

– Мясо! – бросила она, пробегая от спальни, – выключить нужно.

– К окну не подходи! – предупредил я и начал лихорадочно вспоминать что еще нужно собрать. Что-то я упустил! В конце концов схватил дорожный баул и покидал в него пару пледов и теплые вещи с куртками. Все что у меня было.

Через десять минут, мы осторожно продвигались по лестнице к выходу. Ирбис, превозмогая боль и слабость, шел, пошатываясь сам. Рина, забрала малый рюкзак, Пуговку, завернутую в покрывало и «Ксюху». Как эта девочка все тащила, не представляю! Фома нес мой рюкзак и баул, закинув АКМ на плечо. Я нес рюкзак Ирбиса, сумку, куда покидали кое-какую еду и держал под прицелом «кошмара» двери. Автомат был тяжелый, но хорошо сбалансирован. Подойдя к входной двери я жестом показал остановиться и прислушался. Шум и звуки кровавого пиршества раздавались с противоположной стороны дома, где и была детская площадка. Стараясь не шуметь, я аккуратно приоткрыл дверь и в образовавшуюся щель осмотрел двор. Поток испуганных мертвяков двигался в сторону ворот. Путь во двор им почти полностью перекрывал полицейский УАЗ, на котором мы приехали и машины бывших уже жильцов. Остальную часть двора, где в трех метрах от входа в подъезд и был спуск в подвал осмотреть не удавалось. Я прикрыл дверь и обернулся.